Сюжет трагедии борис годунов. Трагедия «Борис Годунов». Замок воеводы Мнишка в Самборе

4. Трагедия «Борис Годунов» в истории и культуре

«Гудунов»

Трагедия «Борис Годунов» одна из основных коренных произведений Пушкина. Рассказ о ней можно начать даже с четверостишия, написанного современным поэтом Вознесенским. У него в поэме «Мастера» есть строчки:

…Колокола, гудошники...

Звон, звон...

Художники

Всех времен!..

/Андрей Вознесенский, 1959 г./

Вот это «гудошники» очень близко подводит к Борису Годунову, потому что у Пушкина был свой собственный, личный звукообраз имени главного героя. Он и говорил, и писал: «Гудунов», ему здесь слышались колокола. Мы не знаем, что это были за колокола, может быть Святогорского монастыря, может быть колокола его московского детства, но, во всяком случае, он здесь слышал древнюю Русь – гудошники.

Влияние Н.М. Карамзина

А Карамзин бы человеком традиции, и может быть в этом все дело. Ему казалось, что петровская реформа несла с собой не только положительное, но и отрицательное. И Пушкин, может быть под влиянием той среды, в которой он находился в михайловском, а может быть просто из жизненного опыта – он впервые живет в русской деревне – тоже переходит на эти позиции.

Главные герои

В «Борисе Годунове» собственно два, а может быть три главных героя. Это, прежде всего, сам Борис Годунов, именем которого названо произведение. Это Гришка Отрепьев, он же самозванец. И может быть еще это юродивый Николка, который говорит и мыслит в трагедии от имени автора, он, так сказать, резонер. Вот где-то в этих пределах и развивается не фабульная, не событийная, а идейная сторона трагедии.

Интересно заметить, что и Борис, и самозванец с точки зрения драматургии или с точки зрения человеческих отношений – персоны родственные. Почему? Потому что они оба самозванцы. Потому что и тот и другой, более или менее равно не имеют прав на Русский престол, и равно на него претендуют.

И вот трагедия развивается между этими двумя лицами, а при этом еще существует юродивый Николка, который одинаково не приемлет ни того, ни другого. Как он относится к Борису, мы знаем из его прямого текста, но вот если вчитаться в него хорошо, то мы поймем: юродивый обвиняет Бориса в убийстве царевича Дмитрия в Угличе, а тем самым сразу самозванец перестает быть сыном Ивана Грозного. Это очевидная логика.

Вот очень многие, в том числе даже исследователи, иногда полагают, что юродивый Николка говорит от имени русского народа, что он вот та народная фигура, за спиной которого стоит Пушкин. Пушкин же и говорил, что не мог спрятать своего голоса за юродивым – «уши торчат». Это может быть и правильно, но это отнюдь не говорит о Николке, как о человеке, говорящем от имени русского народа. Потому что русский народ именно в этот момент, в момент присутствия Николки на сцене, как раз очень верит в то, что самозванец – сын Грозного. А вот отрицает это обстоятельство, как раз, русская элита: Борис Годунов, патриарх Иов, Воротынский, Шуйский – эти все персоны против самозванца и, на том момент, против народа. Здесь возникает коллизия двух равноправных правд, и каждому человеку надо выбрать, какую правду он поддерживает.

А вот родственность самозванца и Бориса выявляется всем ходом сюжета. В самом начале трагедии один из бояр говорит, что Годунов не хочет занимать престол, может быть он наскучил державными трудами. Это конечно ложь, это конечно притворство Годунова, но такая версия существует. И когда он умирает, в заключительном монологе, он и говорит: «В монахи царь идет». Выясняется, что он, как бы сначала, наскучил державными трудами, а потом от них уходит в монахи.

Что касается Гришки Отрепьева – самозванца, то он поступает точно также, только в обратном порядке. Сначала ему наскучивает в монастыре, о чем прямо и говорит, а потом он идет на царский престол – действие состоит в противоходе этих двух персон – а по существу-то они одно. Гришка в конце и приходит на царский престол, но лукавство Пушкина еще состоит в том, что он в начале трагедии рассказывает ее развязку. Эта развязка заключена в диалоге будущего самозванца с Пименом, когда самозванец рассказывает свой сон, о том, как он восходит по ступеням вверх на башню. Понятно, что в этом восхождении, и есть некий образ его будущего восхождения к власти. И он озирает Москву с высоты этой башни, а потом летит вниз и разбивается. А народ указывает на него со смехом.

Самозванец и Симон Волхв

Сцена гибели самозванца отсутствует в трагедии. Она должна была быть, наверное, в продолжении «Бориса Годунова», которое Пушкин замышлял, но тем не менее, обстоятельства, которые рассказывает Пушкин устами самозванца, хорошо известны. Дело в том, что в деяниях апостолов есть эпизод, связанный с магом Симоном. Этот маг пытается совершать чудеса во след апостолам, и в частности, он полагает, что может, дав апостолам деньги, получить тайну их чудес. На это апостол Петр говорит ему: «Не к добру эти твои деньги, ты ничего не сможешь».

И когда этот маг выходит на высокую башню в Риме, и прыгает с нее, рассчитывая на бесов невидимых, которые поддержат его в этом падании. Апостол Петр запрещает это бесам, и Симон маг разбивается о камень.

История Симона мага чрезвычайно известна и много раз служила литературе и русской и западной. Это классическая история язычника, который хочет использовать христианские таинства для совершения своих преступлений. Само понятие «симония» вошло во многие языки, как попытка профанировать церковь и церковные должности. Это мы найдем в очень многих литературах, в христианских церковных поучениях, так что Симон маг – это эмблема извращения христианства.

Вот роль Симона мага на русской почве как раз играет самозванец. Пушкин об этом очень хорошо знает, не только потому что он знаком с церковной литературой, но еще и потому, что петровские ворота Петропавловской крепости в Петербурге, как раз и воздвигнуты в память этого эпизода. Там этот летящий маг Симон изваян – это скульптура. Не говоря уже о том, что сама история Симона и «симонии» как продажа церковных должностей, очень хорошо известна Пушкину. Таком образом оказывается, что в своем произведении он рассказывает евангельскую историю на русском материале, что для современников совершенно открыто.

Борис Годунов и Священное Писание

Продолжая эту линию, можно сказать, что здесь огромную роль, опять-таки играет Карамзин. Пушкин поссорился с Карамзиным за 5 лет до написания «Бориса Годунова», поэтому в переписке они не состоят, но к Карамзину близок друг Пушкина Вяземский, и по существу, Пушкин консультируется у Карамзина через Вяземского.

Здесь возникает много подробностей, которые по иному объясняют «Бориса Годунова». Например, Карамзин через Вяземского советует Пушкину задуматься над образом Годунова, которого Пушкин видит как политическую фигуру и не больше – некоторая эмблема преступной власти – все это было в первом варианте трагедии, который до нас не дошел. А Карамзин через Вяземского советует помнить, что Годунов не только грешил, но и каялся. Он сам совершал преступления и преследовал себя за это. И это обстоятельство страшно усложнило образ Бориса Годунова. Он сознает свои преступления. И именно так это и происходило. Пушкин прямо так и говорит, что прежде чем преобразовать Годунова из политической фигуры в поэтическую, нравственную, я засажу его за чтение Священного Писания.

В диалоге юродивого и Бориса Священное Писание общеизвестным образом выступает в реплике:

– Оставьте его. Молись за меня, бедный Николка. (Уходит.)

Юродивый (ему вслед):

– Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода – Богородица не велит.

Этот обмен репликами – третье упоминание Священного Писания в диалоге Бориса с юродивым. Первое находим в четвертой книге Царств Ветхого завета. Ведь Николка странную реплику произносит: «Борис, Борис! Николку дети обижают. Вели их зарезать…..»

И очень странно слышать от человека Божьего такую реплику. Как это зарезать, почему? Оказывается, здесь дело не в том, что юродивый хочет наказать детей, а совершенно другой смысл. В книге царств пророк Елисей идет дорогой и встречает детей которые его дразнят. «Иди плешивый», – говорят они ему. И тогда он их проклинает за это, и из леса выходит медведица и терзает этих детей. Здесь очень известный всем эпизод (современникам Пушкина и Годунова), который вовсе не говорит о том, что пророк эту меру наказания предъявляет, неисповедимы пути Божии. Но, во всяком случае, Борис становится аналогией наказуемого, за убийство ребенка, то есть русским Иродом.

И вторая история из этого диалога также любопытна. Давид – грешник. Он известен, как человек, устраивавший неугодную Богу перепись, он человек, убивший мужа Вирсавии – все это известно. Но он же, в религиозном смысле, человек покаяния.

И вот Священное Писание рассказывает нам о царе Давиде, который свергнут в Иерусалиме, и бежит. И однажды, когда он выходит к народу, среди людей возникает некий человек по имени Семей, родственник свергнутой Давидом династии. Он начинает обличать Давида: «Ты убийца, ты грешник», и свита, точно также как свита Годунова, бросается вязать его, казнить. И Давид говорит: «Оставьте его. Потому что его словами говорит Бог. Я прощаю ему, и может быть, мне за это простятся какие-то грехи». Полная аналогия с тем, что говорит Годунов.

Сложность характеров

Таким образом, сам характер Бориса чрезвычайно усложняется, он перестает быть плоским однозначным злодеем. Вот в чем, может быть, суть этого диалога. И окружение тоже понимает, о чем идет спор здесь, а мы, спустя сколько лет, понимаем это гораздо более плоско. Если же принять верхний слой как единственный то «Борис Годунов» получается очень примитивной детской сказочкой о борьбе добра со злом. А на самом деле, здесь гораздо более сложные отношения, потому и грешник Борис и грешник самозванец – несут в себе и доброе начало.

Например, Борис кается и милует юродивого, а самозванец, вступая в русские пределы, говорит своим соратникам: «Берегите русскую кровь, которая прольется невинная» – то есть он несет в себе тоже не только злодейское начало. Это очень сложные противоречивые характеры, и мы твердо знаем, что ничего подобного до Пушкина (по сложности характеров) в русской словесности и искусстве не было.

Письмо-завещание Николая I

«Борис Годунов» – прежде всего сценическая, театральная история, но любопытно заметить, что эта трагедия живет не только на театральной сцене, но и на исторической. Тому есть, чрезвычайно интересный пример. Одно время даже были споры, читал ли Николай I «Бориса Годунова». Сегодня уже сомнений нет – конечно, читал.

В 1835 году произошел некий эпизод, к которому оказались внимательны русские эмигранты, Перт Михайлович Бицилли, живший в Югославии в двадцатые годы. В 1928 году, в журнале «Звено», он напечатал статью под названием «Пушкин и Николай I», где внимательнейшем образом прочитал один текст, принадлежавшей Николаю I.

История текста такая: в 1835 году он должен был встретиться со своим прусским коллегой Фридрихом, встреча эта была назначена в городе Калиш в Польше, но он не учел одно обстоятельство. За несколько лет до этого он подавил польское восстание, а встреча должна была произойти на территории Польши, была опасность покушения. Но Николай не отступил от своего решения, потому что полагал это стыдным для русского императора – менять свои планы из-за террористов – он оставил все в силе и поехал в Польшу.

Но перед тем как ехать, он написал письмо-завещание своему сыну Александру II, в котором рассказывал, что делать, если он не вернется из Польши, как начинать правление. Так вот, Бицилли сообразил, что это завещание – не что иное, как прозаический пересказ «Бориса Годунова», только на материале пушкинской современности: «Не изменяй теченья дел. Привычка – Душа держав.» – пишет Пушкин за Бориса Годунова. А вот из текста завещания Николая: «...не изменяй существующего порядка дел, без малейшего отступления, оставь все, как было по началу, потом можешь изменить, но по началу не изменяй.

«Наметь себе руководителя, ну хоть Басманова» , – говорил Борис. Николай I: «Найди себе руководителя среди нашего окружения, это может быть, например, Сперанский.» Борис: «В семье своей будь завсегда главою; // Мать почитай, но властвуй сам собою. // Ты муж и царь; люби свою сестру, // Ты ей один хранитель остаешься». Николай: «Заботься о семье, почитай мать. У тебя братья младшие, сестры – они тоже должны быт под твоим покровительством, ты им единственный защитник.

То есть, если положить два текста рядом, получается, что все завещание государя императора – не что иное, как прозаический пересказ одного из основных монологов Бориса Годунова. Трагедия Пушкина перекочевывает с театральной сцены на сцену историческую, и таких случаев будет еще очень много.

«Борис Годунов» и история Петра I

В тридцатые годы Пушкин занят историей Петра – это задание государя, за это от взят на службу, и, собственно говоря, все источники по истории Петра он обязан изучить. И среди этих источников есть памятник, который ранее не привлекался к изучению «Бориса Годунова», но это же всё о Петре. Между тем, Пушкин конспектирует многотомную историю Петра, в сочинении Иван Ивановича Голикова. А Голиков, человек чрезвычайно интересный, он начинает издалека. Один из томов этой истории так и называется «О временах предшествующих временам Петра Великого», и начинает он со смутного времени.

И вот Пушкин конспектирует этот том, и в нем находит совершенно замечательную историю, которую в конспект вводит вне хронологии. У Голикову рассказывается история как живется маленькому Петру мальчику в царском дворце при Федоре Алексеевиче. Боярин Языков всё время назойливо предлагает царю выселить Наталью Кирилловну Нарышкину – мать Петра, с маленьким сыном из дворца, потому что во дворце тесно. А Наталья Кирилловна не хочет уезжать из дворца и подсылает маленького Петра, вместе с его учителем Зотовым к царю, чтобы тот обуздал боярина Языкова. Зотов с маленьким Петром, рассказывает что происходит: «Нас выгоняют из дворца, и мы становимся людьми, вроде царевича Димитрия сто лет тому назад. Его тоже перед тем как убить выселяли из дворца в Углич, где преступление совершить легче, чем в охраняемом дворце. Вот Языков сейчас поступает с нами точно так, как Борис Годунов». Царь Федор Алексеевич понимает всю эту истории, и поэтому обуздывает Языкова, оставляет Наталью Кирилловну с маленьким Петром во дворце.

Пушкин натыкается на ситуацию, где роли абсолютно распределены точно: маленький Петр – царевич Дмитрий, боярин Языков – Борис при Федоре Ивановиче – оказывается, что русская история теперь служит неким моральным аргументом, в отношениях между людьми смутного времени. Пушкин остро этим интересуется, почему и выписывает весь этот эпизод в своем конспекте.

Когда думаешь об этом, опять приходит на память Карамзин, который говорит: «Что есть история, история есть Священное Писание, Библия народов». Вот здесь как раз эпизод равный библейскому, но только на материале русской истории.

Странные сближения и современное кино

«Борис Годунов» испытывает странные сближения. Сегодня уже немногие помнят, что сочинение о Борисе Годунове в 1887 году писал мальчик Володя Ульянов в Симбирске, как выпускное; с этим связаны, тоже любопытные события, но это увело бы нас довольно далеко. Важно знать, что в собрании сочинений Ленина два десятка ссылок на «Бориса Годунова» в самые острые моменты в современной Ленину истории, как аргумент, как тоже некая историческая параллель. Прав Ленин или не прав – это другой, мало интересный здесь вопрос. Важно, что это предъявляется как аргумент.

Очень часто пользуется Годуновым Милюков в своих рассуждениях, и еще многие политические персоны. Этот потенциал трагедии доживает до наших дней. Лет 5 тому назад режиссер Владимир Мирзоев ставит «Бориса Годунова» на материале современности. Это точно разыгранная фабула трагедии, и точно воспроизведенные характеры на материале современной Москвы. Делается вид, что наша страна на сегодня монархия, и люди в современных костюмах борются с отсутствием царя на престоле, ищут возможности как это должно быть, точно в рамках «Бориса Годунова». Там есть все: и сцена в корчме, и сцена у фонтана, но все на людях в современных костюмах, с современной техникой. Например, сцена у фонтана происходит в сауне.

И вот что удивительно, как только с героев и с фабулы слетает налет архаизма, исторического сюжета – оказывается, что все чрезвычайно актуально. Весь потенциал моральных соображений «Бориса Годунова» пригоден сегодня и действует так, как будто не прошли столетия с развития действия и два столетия со дня написания трагедии. Россия в своем моральном потенциале и в своей моральной проблематике осталась совершенно той же, и все что там происходит понятно сегодня и без всякого нажима спокойно рассказывается в современных костюмах. Там есть маленькие неловкости, но основной потенциал вещи абсолютно убедителен.

Трагедия «Борис Годунов».

Из всего написанного им в этот период Пушкин особенно выделял историческую трагедию «Борис Годунов», ознаменовавшую свершившийся поворот в его художественном мироощущении. Первым толчком к возникновению замысла явился выход в свет в марте 1824 года 10-го и 11-го томов «Истории государства Российского» Карамзина, посвященных эпохе царствования Феодора Иоанновича, Бориса Годунова и Лжедмитрия I. История восхождения на русский престол Бориса Годунова через убийство законного наследника царевича Димитрия взволновала Пушкина и его современников неожиданной злободневностью. Ни для кого не было секретом, что приход к власти Александра I осуществился через санкционированное им убийство отца. Исторический сюжет о царе-детоубийце приобрел в сознании Пушкина актуальный смысл.

Но в процессе работы над ним «аллюзии» – прямые переклички прошлого и настоящего – отступили на задний план. Их вытеснили гораздо более глубокие проблемы историко-философского значения. Возник вопрос о смысле и цели человеческой истории. Предвосхищая автора «Войны и мира» Л. Н. Толстого, Пушкин дерзнул понять, какая сила управляет всем, как эта сила проявляется в действиях и поступках людей.

Ответы, которые он искал в драмах западноевропейских предшественников и современников, не могли удовлетворить его пытливый ум. Драматургические системы французских классиков и английских романтиков основывались на идущей от эпохи Возрождения уверенности в том, что человек творит историю, являясь мерою всех вещей. В основе драматического действия там лежала энергия самоуверенной и самодовольной человеческой личности, возомнившей, что все мироздание является «мастерской» для приложения ее сил.

И классикам, и романтикам осталась недоступной, по мнению Пушкина, логика исторического процесса, глубина национально-исторического характера. У классиков человек выступал носителем общечеловеческих пороков и добродетелей, у романтиков – рупором лирических излияний автора. Только в исторических хрониках Шекспира Пушкин находил созвучие своим собственным творческим поискам.

«Изучение Шекспира, Карамзина и старых наших летописей дало мне мысль облечь в драматические формы одну из самых драматических эпох новейшей истории. Не смущаемый никаким влиянием, Шекспиру я подражал в его вольном и широком изображении характеров, в небрежном и простом составлении планов. Карамзину следовал я в светлом развитии происшествий, в летописях старался угадать образ мыслей и язык тогдашнего времени».

Трагедия Пушкина «Борис Годунов» решительно порывала с драматургической системой классицизма, обеспечивая автору невиданную до него в драматургии творческую свободу. Действие «Бориса Годунова» охватывает период в семь с лишним лет. События переходят из царского дворца на площадь, из монастырской кельи в корчму, из палат патриарха на поля сражений, из России в Польшу. Пушкин отказывается от деления трагедии на акты, разбивая ее на двадцать три сцены, позволяющие охватить русскую жизнь со всех сторон, показать ее в самых разных проявлениях.

В «Борисе Годунове» отсутствует стоявшая в центре трагедии классицизма любовная интрига: история увлечения Самозванца Мариной Мнишек играет служебную роль. «Меня прельщала мысль о трагедии без любовной интриги», – скажет автор.

Вместо ограниченного классическими правилами количества действующих лиц (не более десяти) у Пушкина около шестидесяти персонажей, охватывающих все слои общества: от царя, патриарха, бояр, дворян, иностранных наемников – до монахов, бродяг-чернецов, хозяйки корчмы и простого «мужика на амвоне», призывающего народ бежать в царские палаты на расправу с «Борисовым щенком». В трагедии, вопреки традициям, отсутствует главный герой. Годунов умирает, а действие продолжается. Да и участвует он в шести сценах из двадцати трех.

Отказывается Пушкин и от «единства слога», стремясь к исторической достоверности, а в ее пределах – к индивидуализации речи действующих лиц. Речь Бориса, например, торжественна и книжна в обращении к патриарху и боярам в момент его избрания на царство и сближается с народным просторечием в общении с сыном и дочерью.

Порывает Пушкин и с «единством жанра», соединяя в трагедии высокое с низким, трагическое с комическим. Наконец, автор «Бориса Годунова» решительно меняет принципы изображения человеческого характера. От мольеровских героев, носителей одной доминирующей страсти, он переходит к шекспировской полноте изображения. Борис Годунов не похож у него на классического «злодея». Этот «цареубийца», пришедший к власти через кровь маленького Димитрия, еще и умный правитель, заботящийся о народном благе, любящий отец, несчастный человек, которого мучит совесть за совершенное им злодеяние. Его противник – Гришка Отрепьев – честолюбив, но одновременно пылок, отважен, способен на искреннее любовное увлечение.

Есть и еще одна особенность, свойственная всем героям пушкинской трагедии без исключения, – глубокий историзм их характеров, достигнутый путем изучения летописей и других исторических документов. «Характер Пимена, – говорил Пушкин, – не есть мое изобретение. В нем собрал я черты, пленившие меня в старых летописях».

Историк М. П. Погодин, слушавший «Бориса Годунова» в авторском чтении, вспоминал: «Сцена летописателя с Григорием всех ошеломила. Мне показалось, что мой родной и любезный Нестор поднялся из могилы и говорит устами Пимена».

Таким образом, в «Борисе Годунове» Пушкин расстается со всеми эстетическими принципами, на которых держалась целостность классической трагедии. Но по своим художественным установкам Пушкин был созидателем. Он разрушал устаревшие традиции классицизма во имя созидания более емкой и совершенной драматургической системы. В чем ее своеобразие и характерные признаки?

Долгое время считалось, что Пушкин в своей трагедии сделал народ главным героем и творческой силой истории. Однако сам Пушкин видел цель трагедии в другом: «Что развивается в трагедии? какая цель ее? – спрашивал он и отвечал. – Человек и народ. Судьба человеческая, судьба народная». Вдумаемся в эти слова. «Человек и народ» – это, в сущности, весь охват действующих лиц в трагедии, а главная цель ее – судьба человека и судьба народа: общая, соединяющая всех судьба или закон судеб человеческих.

Когда внимательно читаешь «Бориса Годунова», трудно отделаться от ощущения, что, кроме видимых, действующих героев трагедии, есть в ней еще один герой, невидимый, не персонифицированный, но тоже действующий, постоянно дающий о себе знать. Причем этот невидимый герой как раз и является верховным арбитром, он-то и направляет действие в нужное ему русло и делает это неожиданно, непредсказуемо.

Несмотря на внешнюю пестроту сцен в трагедии, всех их объединяет единое действие, движущееся динамично и целенаправленно к парадоксальному итогу. Действия героев, принимающих участие в этом движении, не достигают ожидаемых ими результатов: Борис умирает побежденным, Самозванец на грани разоблачения, народ в очередной раз обманут.

Замечательно, что в этих неожиданностях проявляется не слепой рок, а какая-то очень справедливая высшая Сила. Каждому воздает она по его вере и по его деяниям. Примечательна кольцевая композиция трагедии, основанная на принципе зеркального отражения. Действие открывается разговором бояр Шуйского и Воротынского об убийстве ребенка, царевича Димитрия, рвущимся к власти Борисом Годуновым. А в финальной сцене совершается убийство юного сына Бориса Годунова Феодора. Грех детоубийства, совершенный Годуновым, вызывает ответную кару, равносильную содеянному греху.

Эта высшая Сила дважды приоткрывается людям, ослепленным мирскими грехами, в двух ключевых сценах трагедии: «Ночь. Келья в Чудовом монастыре» и «Площадь перед собором в Москве». Проводниками этой высшей Силы являются люди, отрешенные от мирских помыслов и не принимающие участия в событиях. Никаких корыстных интересов у них нет. Ничто в этом мире их не держит и не связывает. В меру их внутренней чистоты и бескорыстия им и открывается смысл Божьей правды, который сокрыт от других героев. В первой сцене это летописец-монах Пимен, во второй – блаженный юродивый Николка.

В устах Пимена звучит обвинение людям в их грехах и пророческое предсказание неминуемой расплаты:

О страшное, невиданное горе!

Прогневали мы Бога, согрешили:

Владыкою себе цареубийцу Мы нарекли…

Когда действие приближается к кульминации, юродивый Николка на соборной площади говорит в лицо Борису: «Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода – Богородица не велит». Вслед за этим приговором – внезапная смерть Бориса, ведущая действие к финалу. Пушкин показывает провиденциальный характер этого возмездия. По какому-то как бы случайному стечению обстоятельств Божьей каре, ниспосланной Борису Годунову, предшествует столкновение юродивого, «взрослого ребенка», с мальчишками. Это, по сути, еще и кульминация «детской» темы, проходящей через всю трагедию. Она начинается с убийства Димитрия, о котором рассказывают бояре. Потом, в момент уговоров Бориса на царствование, ребенок на руках у бабы плачет, «когда не надо», и не плачет, «когда надо» (вспомним евангельские слова Христа о младенцах, которым открыта высшая истина). Затем в доме Шуйского мальчик читает вслух молитву о здравии… царя-детоубийцы. Появляются дети Бориса Годунова Феодор и Ксения. У Ксении неожиданно и странно умер юный жених ее – предвестие чего-то недоброго. Да и сам Борис в тревожной любви к своим детям будто боится потерять их, предчувствует скорую разлуку, надвигающуюся беду («мальчики кровавые в глазах»). В финальной сцене мужик кричит в исступлении: «Вязать Борисова щенка!» Но чей-то голос из толпы произносит: «Бедные дети, что пташки в клетке».

В причинно-следственных связях событий трагедии детские эпизоды выглядят случайными: никто тут ничего специально не подстраивает, никаких интриг не плетет. Но, случайные на уровне человеческого понимания, эти эпизоды закономерны ввиду той высшей справедливости, которая является хотя и не видимым, но самым главным действующим лицом трагедии – Силой, которая управляет всем.

В осмыслении правды истории, в понимании происходящих событий человек нередко сталкивается, по Пушкину, с фактами необъяснимыми, кажущимися ему случайными, не имеющими никаких логических оснований. И человек склонен отказывать им в праве на существование. Пушкин нас предупреждает: «Не говорите: иначе нельзя было быть. Коли было бы это правда, то историк был бы астрономом и события в жизни человечества были бы предсказаны в календарях, как и затмения солнечные. Но Провидение не алгебра. Ум человеческий, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая – мощного, мгновенного орудия Провидения».

В трагедии грешен не только Борис. Грешен и народ: его судьба в чем-то перекликается с судьбою Бориса. Посмотрим на поведение народа в экспозиции и в финале трагедии. В экспозиции: Народ молчит.

Его побуждают умолять Бориса быть царем. Народ кричит: «Ах, смилуйся, отец наш, властвуй нами». В финале: Народ кричит: «Да гибнет род Бориса Годунова!» Его побуждают приветствовать приход на царство Димитрия-самозванца. «Народ безмолвствует».

В финале все, как в экспозиции, но только в обратном порядке. Грех народа заключается в избрании Бориса на царство, в том, что он «молился за царя Ирода». Поэтому в убийстве Феодора, в нашествии чужеземцев, в грядущей смуте повинен не только Борис, но и народ.

В ходе действия Борис склонен упрекать народ в неблагодарности, в строптивости, не замечая, что эти упреки являются в известной мере самооправданием, стремлением заглушить в себе чувство совести. Но и народ, упрекая Бориса во всех бедах, снимает с себя грех, бремя тяжелой ответственности за свое попустительство. И Борис, и народ глухи к высшему голосу правды. Этот голос слышат чистые души Пимена и юродивого Николки – именно в них пробивается к свету народная совесть, и только к ним можно отнести известный афоризм: «Глас народа – глас Божий». Что же касается основной массы народа, как бы объединяющейся у Пушкина в собирательное Лицо, то ее «глас», ее «мнение» помрачены грехом. Только в финале трагедии, в многозначительной ремарке – «Народ безмолвствует» – видится обнадеживающий знак пробуждения народной совести.

Обращаясь к опыту Шекспира, Пушкин пошел дальше великого предшественника, у которого главный интерес состоит в деятельности частных исторических лиц. Обладая свободой воли, они совершают свой выбор и несут расплату за него, слыша голос совести или ощущая противодействия других лиц, выполняющих карающие функции. Драматургическая система Шекспира «антропоцентрична»: в центре ее стоит «ренессансный», предоставленный самому себе человек. Голос совести в нем все более и более затухает. И цепочка событий почти целиком подчиняется логике «человеческих», психологически мотивированных причинно-следственных связей. Мир Идеала, свет высшей Божественной истины слабо мерцает здесь перед лицом земных обстоятельств, очень далеких от Идеала. Вот почему Пушкин говорил, что, когда он читал Шекспира, ему казалось, что он «смотрит в ужасную, мрачную пропасть».

Пушкин, следуя Карамзину «в самом развитии происшествий», возвращает трагедии утраченную в эпоху Возрождения Истину Божественного идеала, Божественной воли, стоящей над человеком и человечеством. В диалоге человека с миром у Пушкина возникает третье Лицо, этот диалог невидимо корректирующее и направляющее.

Царь Борис мнит себя творцом истории, полновластным хозяином своей судьбы. «Он думает, – пишет В. С. Непомнящий, – что решающую роль в опыте „быстротекущей жизни“ играют „науки“; он думает, что история делается только руками и головой, что природа ее только материальна. Думать иначе может, по его мнению, только „безумец“. Кто на меня? Пустое имя, тень -

Ужели тень сорвет с меня порфиру,

Иль звук лишит детей моих наследства?

Безумец я! чего ж я испугался?

На призрак сей подуй – и нет его…

Но он ошибся. Произошло как раз то, чего он „испугался“ – испугался прежде рассудка, непосредственно, глубиной духа. Имя обрушилось на него, тень сорвала с него порфиру, звук лишил наследства его детей, и призрак его погубил». Так реализм Пушкина начинал обретать трезвую религиозную первооснову, в ядре которой уже заключался будущий Толстой, будущий Достоевский. «Формула» этого реализма не укладывалась в «формулу» реализма западноевропейского, сделавшего акцент на свободном, самодостаточном, суверенном человеке – пленнике своих земных несовершенств.

Далеко не случайно, что Пушкин оценивал трагедию «Борис Годунов» едва ли не выше всего им созданного. В момент завершения своего труда он радовался как ребенок: «Трагедия моя кончена: я перечел ее вслух, один, и бил в ладоши, и кричал, ай да Пушкин, ай да сукин сын!» В этой трагедии Пушкин вышел на новую дорогу в своем искусстве. Пытаясь дать себе отчет в этом, в одном из набросков предисловия к «Борису Годунову» он писал: «Отказавшись добровольно от выгод, мне представляемых системою искусства, оправданной опытами, утвержденной привычкою, я старался заменить сей чувствительный недостаток верным изображением лиц, времени, развитием исторических характеров и событий – словом, написал трагедию истинно романтическую» (курсив мой. – Ю. Л.). Термина «реализм» в ту пору еще не существовало. Вместо него Белинский вскоре введет в свои критические статьи понятие поэзия действительности. Пушкин же аналогичное понятие определяет как истинный романтизм, то есть реализм.

Из книги Гоголь в русской критике автора Добролюбов Николай Александрович

Трагедия великого юмориста (Несколько мыслей о Гоголе)IКто не помнит конца веселой Сорочинской ярмарки. Свадьба… «От удара смычком музыканта в сермяжной свитке с длинными закрученными усами все обратилось к единству и перешло в согласие. Люди, на угрюмых лицах

Из книги Лекции о драме автора Набоков Владимир

Из книги 100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2 автора Соува Дон Б

Из книги Мысль, вооруженная рифмами [Поэтическая антология по истории русского стиха] автора Холшевников Владислав Евгеньевич

Из книги Условности (статьи об искусстве) автора Кузмин Михаил Алексеевич

Трагедия справедливости Не дочерняя неблагодарность, не предательство и не подлость окружавших, не печальная судьба, заставившая его скитаться в пустыне с изгнанниками, юродивыми и нищими, не северная непогода, обрушившаяся на седую его голову - делает из Лира

Из книги Искусство беллетристики [Руководство для писателей и читателей.] автора Рэнд Айн

Трагедия и ее оправдание Чтобы оправдать трагические финалы в литературе, следует показать, как я это сделала в романе «Мы живые», что человеческий дух может пережить даже худшее из обстоятельств - худшее, связанное с природными катастрофами или злым умыслом других

Из книги Пожар миров. Избранные статьи из журнала «Возрождение» автора Ильин Владимир Николаевич

Трагедия и Достоевский «Пир» Платона заканчивается, как известно, беседой бодрствующего Сократа, доказывающего своим трем слушателям, которых еще не свалила сила вина, что «истинный комик есть истинный трагик, а также что истинный трагик есть истинный комик». Позже это

Из книги Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами автора Макеев Сергей Львович

Из книги Мой XX век: счастье быть самим собой автора Петелин Виктор Васильевич

Из книги Страус - птица русская [сборник] автора

Трагедия на Фонтанке Премьерой спектакля «Дон Карлос» Ф. Шиллера Большой драматический театр имени Г.А. Товстоногова (Санкт-Петербург) завершил празднование своего девяностолетия.Именно трагедией Шиллера «Дон Карлос» и открылся в 1919 году Большой драматический. Надо

Из книги Вред любви очевиден [сборник] автора Москвина Татьяна Владимировна

Трагедия колпака Как много в жизни простой, обыкновенной печали! Трагедии и драмы вершатся буквально под нашими равнодушными ногами. Об одной такой трагедии я вам сегодня расскажу, и вы поймёте, что всегда знали об этом. Знали – но не осознавали, проходили мимо, не

Из книги Жизнь и труды Пушкина [Лучшая биография поэта] автора Анненков Павел Васильевич

Из книги Герои Пушкина автора Архангельский Александр Николаевич

«Борис Годунов» Драма (драма, 1824–1825; отд. изд. - 1831)

Из книги Сочинения Александра Пушкина. Статья десятая автора Белинский Виссарион Григорьевич

Из книги Русский параноидальный роман [Федор Сологуб, Андрей Белый, Владимир Набоков] автора Сконечная Ольга

«Борис Годунов» Совершенно новая эпоха художнической деятельности Пушкина началась «Полтавою» и «Борисом Годуновым». Хотя первая вышла в 1829 году, а последний – в 1831 году, тем не менее их должно считать почти современными друг другу произведениями, потому что «Борис

Из книги автора

Часть 2 Роман-трагедия Как известно, модернистские интерпретации классики – это прежде всего описания собственной поэтики. Так, в одном из моментов осмысления символистами романного жанра Достоевского мы находим историко-литературную опору для наблюдений

(пьеса, трагедия)

Трагедия «Борис Годунов» писалась А.С.Пушкиным во время его ссылки в село Михаиловское. Она была начата им в декабре 1824 года и закончена в ноябре 1825 года.

Основной замысел «Бориса Годунова» - первой русской реалистической трагедии - был в высшей степени современным. Пушкин поднимал самый злободневный вопрос, волновавший в то время передовую дворянскую интеллигенцию, - вопрос о самодержавии и крепостном праве и главным образом об участии самого народа в борьбе за освобождение .

Пушкин взял нужный ему материал в только что вышедших 10 и 11 томах «Истории государства Российского» Карамзина. Там описывались события так называемого «смутного времени» (начало 17 века) - широкое народное восстание против царя Бориса Годунова, утвердившего (как считал Карамзин, а вслед за ним и Пушкин) крепостное право в России, восстание, приведшее к свержению с престола царя Федора, сына Бориса Годунова (сам Борис умер незадолго до этого).

Главную идею трагедии Пушкин стремился провести, показывая в двадцати трех ее сценах подлинные, верно угаданные поэтом-историком картины того времени . Свою задачу он видел не в том, чтобы использовать исторический материал для создания волнующей, интересной драматической ситуации, а в том, чтобы точно и верно воспроизвести подлинную историческую действительность .

Начало пьесы изображает Москву конца 16 в. Только что умер царь Федор Иоаннович, сын Иоанна IV (Грозного), не оставив наследника. В последние годы царствования Иоанна IV возвысился молодой, умный и энергичный Борис Годунов , на сестре которого царь женил своего сына и наследника Федора. После смерти Иоанна (1584 год) значение Годунова еще более возросло.

Царь Федор был по своему уму и характеру совершенно неспособен царствовать. Он тратил все свое время и силы на молитвы и церковные службы, а государством управлял Борис Годунов, получивший титул правителя.

Так как Федор был бездетен, вступить на престол после него должен был его младший брат Дмитрий, бывший еще ребенком. Годунов добился удаления царевича с матерью и другими родственниками из Москвы в Углич. В 1591 году маленький Дмитрий внезапно умер. Распространились слухи, что он был зарезан по приказу Годунова. В результате расследования, которым руководил тайный враг Годунова Василий Шуйский, народу было объявлено, что царевич сам зарезался в припадке падучей болезни.

Со смертью Федора надо было выбирать нового царя, так как законного наследника не было. Предложен был престол Борису Годунову; он долго отказывался, очевидно желая, чтобы его избрание было как можно более торжественным и всенародным, и зная об интригах против него знатных бояр и князей. Об этом у Пушкина говорится в первых четырех сценах его пьесы.

Царствование Бориса Годунова (1598-1603) было продолжением его правления в предыдущее царствование. Он стремился завоевать популярность среди народа, оказывал ему всяческие «милости»; он продолжал укреплять связи с Западной Европой, обручив свою дочь Ксению с датским принцем; посылал молодых людей за границу для обучения, приглашал на службу иностранных знатоков военного дела (сцена «Равнина близ Новгорода Северского»).

Но Бориса преследовали неудачи . В его царствование случился неурожай и страшный голод; в Москве вспыхнул громадный пожар, уничтоживший часть города и лишивший крова множество людей. Датский принц, жених Ксении Годуновой, неожиданно умер. Народ, измученный крепостным правом, виновником которого считал Бориса, копил против него глубокое недовольство.

В последние годы царствования Борис резко усилил репрессии, высылал и сажал в тюрьмы представителей оппозиционных семейств (Романовых, Сицких, Шестуновых), окружил бояр шпионами, ввел особую молитву о здоровье царя, которую было обязательно читать за каждым обедом (сцена «Москва. Дом Шуйского»).

Недовольство не утихало. Оно выявилось, когда в Польше появился молодой человек, выдававший себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия. Правительство Годунова объявило, что это бежавший из московского Чудова монастыря монах Григорий Отрепьев . Пушкин верил в правильность этой версии.

Самозванец стал собирать войско для войны с Бори­ом за «отнятый» у него престол. Началась война, в которой царские войска не хотели сражаться против Самозванца, а народ его поддерживал, потому что рассчитывал на отмену крепостного права. Московские бояре также втайне сочувствовали его борьбе против ненавистного им Годунова.

Скоропостижная смерть Бориса во время этих событий ускорила развязку .

Вступивший на престол юноша Федор, сын Бориса, не имел никакой поддержки. Его главный полководец Басманов перешел со своим войском на сторону Самозванца, а бояре в угоду ему убили и Федора и мать его, вдову Бориса Годунова. Самозванец занял Москву и стал царем.

Но ни Борис, ни Самозванец не являются героями трагедии: ее герой - народ, который в конечном счете и решает судьбу всех действующих лиц!!!

В одной из последних сцен, «Ставка», эту идею прямо выражает приближенный Самозванца Гаврила Пушкин в разговоре с Басмановым. Он говорит: Я сам скажу, что войско наше дрянь, Что казаки лишь только села грабят, Что поляки лишь хвастают да пьют, А русские... да что и говорить...Перед тобой не стану я лукавить;Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?Не войском, нет, не польскою помогай, А мнением; да!мнением народным...

С точки зрения развития этой идеи становится ясен и, казалось бы, разбросанный, непоследовательный ход драмы, чередование ее двадцати трех сцен. Басманов соглашается с суждением Гаврилы Пушкина о решающей роли народа, и оно выражает основную оценку всей исто­рической ситуации и основной политический вывод самого автора.

В двух последних картинах народ действует как активная, решающая сила: в виде бушующей мятежной толпы в сцене у Лобного места и как моральная сила грозной в своем единодушном молчании толпы в последней сцене .Народ, увидевший, что и новый царь, Дмитрий, начинает свое царствование с кровавого злодеяния - убийства безоружного юноши и его матери, - отказывается приветствовать этого царя. «Народ безмолвствует...»

Особенности трагедии, идейно-худ замысел, композиция, реализм

Трагедия Пушкина «Борис Годунов»: характеры; особенности историзма; драматургическое новаторство.

Идейный и литературный замысел и идейное содержание трагедии «Борис Годунов» определили её художественные особенности: композицию, реализм образов, историзм в воспроизведении эпохи, разнообразие языка.

Отличительной чертой композиции «Бориса Годунова» является решительный разрыв с правилами классицизма. Пушкин смело нарушает три единства , типичные для трагедии классицистов; время действия охватывает период в восемь с лишним лет, место действия - не только дворец, но и площадь, и монастырская келья, и корчма, и поле сражения; даже не только Русь, но и Польша; действие не объединяется вокруг центрального героя и единой интриги, чем нарушается единство действия, как оно понималось классицистами.

Основное столкновение в трагедии - это борьба за престол Бориса и Самозванца, борьба, в которую втянуты различные общественные силы . Сам Пушкин говорит об этом так: «Меня прельщала мысль о трагедии без любовной интриги, но, не говоря уже о том, что любовь весьма подходит романтическому и страстному характеру моего авантюриста, я заставил Дмитрия влюбиться в Марину, чтобы лучше оттенить её необычайный характер». Любовь в трагедии лишь одно из средств характеристики героев, но не пружина, движущая события .

В трагедии - широкий охват жизни изображаемой эпохи , результатом чего явилось необычайно большое количество действующих лиц (около шестидесяти), притом из самых различных социальных слоев : царь, бояре, дворяне, патриарх, монахи, казаки, люди разных национальностей : русские, поляки, немцы, французы.

Вместо обычного деления на действия (по правилам классицизма-пять) пушкинская трагедия разбита на сцены (23) , всё время меняющие место действия. Это чередование сцен дано в порядке последовательности или по контрасту . Так, например, в первых трёх сценах даны разговоры о Борисе : в первой - двух бояр во дворце, во второй - народа на Красной площади, в третьей - «всей Москвы» на Девичьем поле. Четвёртая же сцена - контраст и в то же время как бы итог предшествующим: избранный народом Борис обращается с торжественной речью к патриарху и боярам, и затем краткий разговор Шуйского с Воротынским снова возвращает нас к их беседе в первой сцене и выразительно характеризует их обоих и Бориса.

Новизной в построении является введение в качестве основного действующего лица народа . Поэтому-то, в противоположность трагедиям классицистов, у Пушкина трагедия начинается и заканчивается без Бориса и Самозванца , казалось бы, главных действующих лиц. Следует отметить, что, верный правде жизни, Пушкин нарушил и ещё одно правило классицизма - чистоту жанра: он соединил в своей трагедии и трагические, и бытовые, и комические сцены.

По принципам реализма построены и образы трагедии . Взамен одностороннего изображения человеческого характера, свойственного писателям классицизма, Пушкин даёт широкую и разностороннюю зарисовку внутреннего мира своих героев.

Пушкин часто обращался к русской истории, ее самым острым и драматичным страницам . В трагедии Борис Годунов поэт воскресил минувший век во всей его истине..

Борис Годунов обрисован Пушкиным всесторонне . Он прекрасный отец, желающий счастья своим детям, справедливый и заботливый правитель, думающий о благе народа, но почему же везде он терпит поражении. ..В самом воздухе витает обвинение, что Годунов убийца царевича Дмитрия. Бояре не решаются высказать это царю, им есть что терять, они хотят любыми средствами спасти свои привилегии, местничество, близость к трону.В народе же постоянно бродит недовольство своим униженным положением, подчиненностью вся и всем . Порой оно выливается в бунты, заканчивающиеся ничем. Правители умеют вовремя остановить народ, умаслить его не столько действенными мерами, сколько сиюминутными подачками и посулами: ...бессмысленная чернь Изменчива, мятежна, суеверна, Легко пустой надежде предана. Мгновенному внушению послушна, Для истины глуха и равнодушна,А баснями питается она.

Пушкин в трагедии Борис Годунов очень точно определил и показал народный характер . Вечно недовольные существующей властью, люди готовы подняться на ее уничтожение и бунтуют, вселяя ужас в правителей, и только. А в результате сами же остаются обиженными, так как плодами их победы пользуются бояре и родовитые дворяне, стоящие при троне государя.Умудренный опытом, Борис понимает, что не стоит правителю искать любви у масс. Он должен лишь быть справедливым, заботящимся о благе государства, а всем угодить невозможно, всегда найдутся обиженные и недовольные. И Годунов пророчески говорит: Среди мирских печалей успокоить Ничто, ничто... едина только совесть. Так, здравая, она восторжествует Над злобою, над темной клеветой. Но если в ней единое пятно. Тогда беда! Как язвой моровой Душа горит, нальется сердце ядом...И мальчики кровавые в глазах...Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.

Это основная мысль трагедии Борис Годунов. России необходима крепкая власть, но не замешанная на крови, а иначе все рассыплется в прах таков неумолимый закон жизни.

Пушкин показывает, что движущей силой истории является народ, и он же всегда остается в проигрыше . Плодами его труда пользуются правители, выскочки и проходимцы. Они всплывают из небытия и уходят, а народ безмолвствует, так как не в силах что-либо изменить самостоятельно , а истинных героев, самоотверженных борцов за всеобщее счастье нет, они, может быть, появятся позже . Пока же народу остается ждать, терпеть, надеяться теперь... на Лжедмитрия.

|
пьеса

Александр Сергеевич Пушкин

Язык оригинала: Дата написания: Текст произведения в Викитеке

«Бори́с Годуно́в» («Драматическая повесть, Комедия o настоящей беде Московскому государству, o царе Борисе и о Гришке Отрепьеве») - реалистическая драма Александра Сергеевича Пушкина, созданная в 1825 году во время ссылки в Михайловское.

  • 1 История создания произведения
  • 2 Содержание
  • 3 Действующие лица
  • 4 Значение произведения
  • 5 Постановки
  • 6 Экранизации
  • 7 Примечания
  • 8 См. также

История создания произведения

Написана под влиянием чтения «Истории государства Российского» и посвящена периоду царствования Бориса Годунова с 1598 года по 1605 год и вторжению Лжедмитрия I. На встрече с царём (которая положила конец ссылке) автор читал ему отрывки из «Бориса Годунова».

Драма написана в подражание историческим хроникам Шекспира - преимущественно белым стихом с несколькими прозаическими сценами. Послужила протекстом ряда произведений не только русской литературы, но и европейской (в искусстве постмодерна образ Бориса не раз обыгрывается у Роб-Грийе).

Полностью пьеса была впервые опубликована (с цензурными сокращениями) в конце декабря 1830 с датой издания 1831, но поставлена на сцене только в 1866. Причиной тому - предполагаемая несценичность произведения. Но главное - до 1866 трагедия была запрещена для представления на сцене. С цензурными изъятиями и сокращениями поставлена впервые 17 сентября 1870 на сцене Мариинского театра артистами Александринского театра.

Трагедия ознаменовала полный отход Пушкина от романтизма с его героикой к реалистическому воплощению образов персонажей.

Пушкин использовал для сюжета народный слух об убийстве цесаревича Дмитрия по приказу Бориса Годунова, что исторически не подтверждено.

Одна из основных тем, поднимаемых в трагедии, - власть и человек. Пушкин даёт абсолютно чёткое определение: любая власть - есть насилие, а значит зло.

Также основной темой является источник власти и ответственность за народ правящей верхушки. Устами персонажа драмы, своего однофамильца, Пушкина, автор говорит об источнике власти как о «мнении народном» и выводит правящую элиту, как сборище честолюбцев и предателей ввергающих народ в Великую Смуту.

  • 1598 год. После смерти царя Федора Иоанновича народ умоляет Бориса, его шурина, затворившегося в монастыре, принять корону. Тот не сразу, но соглашается.
  • 1603 год. Чудов монастырь. Гришка Отрепьев узнает от Пимена подробности убийства царевича Дмитрия Угличского и сбегает. Кремле узнают о нем и объявляют розыск. Отрепьев пытается перейти литовскую границу, перед этим его чуть не ловят в корчме. доме боярина Шуйского зачитывают письмо о появлении чудесно спасшегося царевича. Борис Годунов в ужасе от известия мучается. Кракове в доме Вишневецкого Самозванец начинает собирать свиту. Затем в замке воеводы Мнишека в Самборе он ухаживает за Мариной.
  • 1604 год. Войско Самозванца переходит границу. Кремле принимают решение перенести мощи царевича Дмитрия из Углича в Москву. декабре близ Новгорода-Северского происходит битва, где московиты проигрывают. На Соборной площади юродивый обвиняет Бориса в убийстве. Севске Лжедмитрий допрашивает пленного, вскоре его войско будет разбито. Москве царь Борис внезапно умирает, успев благословить сына Федора на царство. Гаврила Пушкин соблазняет Басманова на измену. Пушкин на Лобном месте провозглашает власть Лжедмитрия и провоцирует на бунт против детей Годунова. Бояре входят в дом, где скрывается царь Федор и его мать, и душат их. Боярин Мосальский объявляет народу: «Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы. Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!». Народ безмолвствует.

Действующие лица

  • князь Шуйский, Василий Иванович
  • князь Воротынский
  • думный дьяк Щелкалов, Андрей Яковлевич
  • царь Борис Годунов
  • Пимен
  • Гришка Отрепьев
  • патриарх (Иов)
  • игумен Чудова монастыря (Пафнутий)
  • Мисаил и Варлаам, бродяги-чернецы
  • хозяйка корчмы на литовской границе, приставы
  • Пушкин, Афанасий Михайлович
  • царевна Ксения Годунова
  • царевич Федор Годунов
  • Годунов, Семен Никитич
  • pater Черниковский (польский иезуит Николай Черниковский)
  • Гаврила Пушкин
  • князь Курбский, шляхтич Собаньский, Хрущов, донской казак Иван Карела, поэт
  • Мнишек, Ежи
  • Мнишек, Марина Юрьевна
  • князь Вишневецкий, Адам
  • польские дамы и кавалеры
  • Басманов, Пётр Фёдорович
  • капитаны Маржерет, Вальтер Розен
  • юродивый Николка Железный Колпак
  • Рожнов, московский дворянин (пленник)
  • Голицын, Мосальский, Молчанов и Шерефединов
  • народ
  • бояре
  • стрельцы

Значение произведения

В 1869 Модестом Мусоргским на текст драмы была написана одноименная опера.

Среди последующих драматургов, пытавшихся пойти по стопам Пушкина, следует особенно отметить А. К. Толстого. своей исторической трилогии: «Смерть Иоанна Грозного» (1865), «Царь Фёдор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870), Толстой как бы повторяет основное противопоставление бояр, возглавляемых Бельскими, Шуйскими, Мстиславскими, безродному выскочке - Годунову.

Постановки

  • 17 сентября 1870 - самая первая постановка на сцене Мариинского театра артистами Александринского театра (реж. Александр Яблочкин, декорации Ивана Шишкина; Борис - Леонид Леонидов, Лжедимитрий - Василий Самойлов, Пимен - Пётр Григорьев, Марина Мнишек - Елена Струйская, Шуйский - Петр Зубров).
  • 19 ноября 1880 - в той же редакции первая постановка в Москве в Малом театре (реж. Сергей Черневский; Борис - Николай Вильде, Лжедимитрий - Александр Ленский, Пимен - Иван Самарин, Марина Мнишек - Мария Ермолова, Шуйский - Осип Правдин, Басманов - Михаил Лентовский).
  • 14 октября 1899 - Малый театр (Борис - Фёдор Горев, Лжедимитрий - Александр Южин, Пимен - Рябов, Варлаам - Владимир Макшеев, Мисаил - Михаил Садовский, Хозяйка корчмы - Ольга Садовская, Юродивый - Николай Музиль).
  • 10 октября 1907 - МХТ впервые в наиболее полной редакции (22 из 24 сцен трагедии) (реж. Владимир Немирович-Данченко и Лужский, худ. Виктор Симов; Борис - Александр Вишневский, Лжедимитрий - Москвин, Пимен - Качалов, Марина Мнишек - Германова, Шуйский - Лужский, Варлаам - Илья Уралов).
  • 13 февраля 1905 - общедоступный театр Лиговского народного дома. Петербург (реж. П. Гайдебуров)
  • 1908 - Александринский театр - два эпизодических спектакля в пользу сооружения памятника Пушкину в Петербурге (Борис - Ге, Лжедимитрий - Ходотов, Шуйский - К. Яковлев, Варлаам - Давыдов, Мисаил - Варламов).

До революции 1917 года в провинциальных театрах трагедия ставилась крайне редко (иногда ставились отрывки-сцены к юбилейным датам). Известны лишь постановки:

18 ноября 1871 - Казань, антреприза Медведева, бенефис Давыдова, исполнявшего роль Лжедимитрия. 1899 - Петинский (Воронежская губерния) деревенский театр Бунакова.

  • 13 ноября 1934 - Ленинградский театр драмы им. Пушкина (реж. Сушкевич, худ. Руди; Борис - Симонов, Лжедимитрий - Бабочкин, Пимен - Яков Малютин, Марина - Евгения Вольф-Израэль, Варлаам - Николай Черкасов), там же (1949; реж. Леонид Вивьен, худ. Попов)
  • 1937 - Малый театр (реж. Хохлов, худ. Щуко; Борис - Ленин, Лжедимитрий - Анненков, Пимен - Подгорный, Марина Мнишек - Гоголева, Шуйский - Яковлев, Варлаам - Зражевский, Юродивый - Лебедев)
  • 1937 - колхозно-совхозный театр Леноблисполкома (реж. Гайдебуров).
  • 1937 (к столетию смерти Пушкина): Оренбургский, Воронежский, Смоленский, Новосибирский театр «Красный факел», Орехово-Зуевский, Свердловский, Рязанский, Краснодарский, Башкирский академич. театр (Уфа), Таджикский театр им. Лахути (Сталинабад), Коми драм. театр (Сыктывкар) и мн. др.
  • 1938 - Ленинградский Новый театр юных зрителей (реж. Зон и Сойникова, худ. Григорьев)
  • 1949 - Театр им. Франко, Киев (Борис - Юрий Шумский, Марина - Наталия Ужвий).
  • 1957 - Театр им. Руставели (Тбилиси), Центральный детский театр (Москва).
  • 1982 - Театр на Таганке. Спектакль был запрещен. Возобновлен в 1988 г.
  • 2014 - «Ленком» (Московский государственный театр имени Ленинского Комсомола), Москва (реж. Константин Богомолов).
  • 2015 - «Et Cetera», Москва (реж. Питер Штайн)

С чтением отрывков из трагедии неоднократно выступал по радио и на эстраде В. И. Качалов.

Экранизации

  • Борис Годунов (фильм, 1987) режиссера Сергея Бондарчука,
  • Борис Годунов (фильм, 2011) режиссера Владимира Мирзоева.
экранизации оперы
  • 1955 - Борис Годунов (фильм, 1954) . режиссёр В. Строева
  • 1989 - Борис Годунов (фильм, 1987); режиссёр А. Жулавский, дирижёр М. Ростропович; Р. Раймонди - Борис, Г. Вишневская - Марина.
  • 1990 - видеозапись Мариинского (Кировского) театра, режиссёр Андрей Тарковский. Дирижёр - Валерий Гергиев. Борис - Роберт Ллойд, Марина - Ольга Бородина, Самозванец - Алексей Стеблянко, Рангони - Сергей Лейферкус. Полная (прижизненная) версия 1872 года.
  • 2007 - видеозапись Большого театра, режиссёр Александр Сокуров - см. раздел: Видеозаписи.
  • 2011 - экранизация на современный манер, реж. Владимир Мирзоев.
  • 2012 - видеозапись Мариинского театра, режиссёр Андрей Тарковский. Дирижёр - Валерий Гергиев. Борис - Евгений Никитин, Пимен - Михаил Кит, Самозванец - Сергей Семишкур. Первая версия 1869 года.

Примечания

  1. Театральная энциклопедия
  2. Вымышленный персонаж

См. также

  • И мальчики кровавые в глазах
  • Дом Веневитинова

Борис Годунов (трагедия) Информацию О

"Трагедия А.С. Пушкина "Борис Годунов"".

Православная концепция происхождения царской власти в древнерусской культуре и истоки самозванчества (по статье Б.А. Успенского). Соотношение собственно правовых (формально-юридических) и религиозных механизмов в избрании престолонаследника. Царь "законный" и царь "праведный": отождествляются ли эти понятия в русском религиозном самосознании?

По данным многих историков, корни самозванчества остаются до конца невыясненными. Многие исследователи рассматривали данный феномен по большей части только в социальном и политическом ключе, что ограничивало его понимание. В социальном плане самозванчество трактовалось как одна из форм антифеодального движения, в то время как в политическом смысле это явление представлялось как борьба за власть. Всё же для выявления самой сущности самозванчества важно выяснить влияние культурного аспекта, раскрывающего идеологическую часть этого явления и не только. В своём труде Успенский пишет, что, благодаря плодотворной работе К.В. Чистова была выявлена связь самозванчества с утопической легендой о возвращающемся царе-избавителе. Так же важно отметить безусловную веру народа в самозванца, их особую реакцию на его появление. Здесь стоит обратиться к психологическим аспектам, чтобы понять саму мотивацию действий, производящихся самозванцами. Успенский раскрывает поставленную проблему так: " в основе этой психологии лежат религиозные представления" Соответственно, получается, что мы будем рассматривать религиозный аспект самозванчества как явление русской культуры.

"В богослужебных текстах Бог часто именуется царем, и отсюда устанавливается характерный параллелизм царя и Бога" - пишет Успенский. Посягательство на власть и жизнь царя считалось самым страшным преступлением. Царская власть в сознании людей была связана с божественным промыслом. Монарх считался посланником Бога на земле, чтобы следить за порядком и вершить божью волю. На это так же указывает Карамзин в "Истории Государства Российского", говоря: "Венценосец считался земным Богом". Венчаясь на царство, монарх уподоблялся Христу. Правитель был неприкосновенен. Б.А. Успенский считает, что "Самозванчество как типичное для России явление связано именно с сакрализацией царя. Более того: появление самозванцев может как раз свидетельствовать о начинающемся процессе сакрализации монарха, не случайно, может быть, первый самозванец появляется в России вскоре после того, как в церемонию поставления на царство входит, наряду с коронацией, миропомазание, что как бы придает царю особый харизматический статус в качестве помазанника царь уподобляется Христу". На Руси самозванчество приобрело часто используемую форму борьбы за власть. И хоть оно и зародилось не на Руси, но прижилось и осталось на довольно долгий отрезок времени в нашем государстве. Чаще всего, самозванец появлялся тогда, по мнению Успенского: "когда нарушен естественный (родовой) порядок престолонаследия и тот, КТО РЕАЛЬНО ЗАНИМАЕТ ЦАРСКИЙ ТРОН, МОЖЕТ, В СУЩНОСТИ, сам трактоваться как самозванец. Так может восприниматься Борис Годунов, который, по выражению Ивана Тимофеева, "самоизволнь" сел на престол. "

Народ пристально следил за избранием царя, считал, что с приходом праведного царя, царя посланного Богом, жизнь пойдет на лад, а все беды трактовались, как наказания за грехи и слушания перед Богом. В народном сознании понятия царь "законный" и царь "праведный" имели значительные различия. "Праведный" царь посланник свыше, посланник самого Бога, он не подчинен земным законам, и никто не может забрать у него власть, так как это преступление. "Законный" царь получал власть не по божественному промыслу, он сам назначал себя царем, таким образом приравнивая себя к Богу. Это считалось грехом, так как человек, обычный смертный не имеет права ровнять себя с всевышним. Следовательно, "законный царь" сразу принимался за греховного и неправедного, а деятельность его не несла блага древнерусскому человеку. Как писал Успенский: "Если истинные цари получают власть от Бога, то ложные цари получают ее от дьявола". И таким образом Годунов и его правление считались от дьявола. Лжедмитрий выступал против Бориса Годунова и его действия были направлены на оправдание самого себя в глазах народа. Люди считали Лжедмитрия "праведным" царем, хотя при этом знали, что он вовсе не царевич Дмитрий. Стремление свергнуть не богоугодную власть Годунова было одобрено народной массой.

Итак, наряду с мифом о царе-избавителе в России бытовал устойчивый миф о самозванце на троне, основывающийся на специфической русской концепции царской власти, т.е. на различении истинных и ложных царей.

Сакрализация монарха в России на разных исторических этапах всякий раз связана - опосредованно или непосредственно - с внешними культурными факторами. В России титул царя приобретает отчетливо выраженные религиозные коннотации, поскольку для традиционного культурного сознания это слово ассоциируется прежде всего с Христом. Сакрализация монарха распространялась на весь синодальный период, и в течение всего этого времени вступала в конфликт с традиционным религиозным сознанием.

Экспозиция трагедии (сцена "Ночь. Келья в Чудовом монастыре"). Образ летописца Пимена. Как отражены в его монологе особенности мировоззрения русского летописца? Оценки личности Грозного, Федора Иоанновича и Бориса Годунова: кто из них и по каким критериям, по мнению Пимена, царь "законный", а кто "праведный"? Сакральный смысл легенды об убиении царевича Дмитрия в трактовке Пимена?

Одним из самых ярких образов в произведении является образ летописца Пимена. Полное представление о нем не может сложиться без описания монастырской кельи - это как раз "предполагаемые" обстоятельства, в которых и раскрывается характер героя. на самого летописца в этой сцене читатель смотрит глазами Григория. С какой непосредственностью и юношеским восторгом говорит Григорий о сосредоточенном, погруженном в занятие Пимене:

пушкин годунов трагедия самозванчество

Как я люблю его спокойный вид, Когда, душой в минувшем погруженный, Он летопись свою ведет.

Создавая драму, Пушкин хотел подчеркнуть непроницаемость духовного мира Пимена, всю его недоступность для окружающего мира. Недаром Григорий "часто. угадать хотел, о чем он пишет":

Ни на челе высоком, ни во взорах Нельзя прочесть его сокрытых дум.

Григорию летописец, "склонившийся над своими трудами", больше напоминает дьяка, но все же сравнение это в большей степени внешнее.

Так точно дьяк в приказах поседелый, Спокойно зрит на правых и виновных.

Добру и злу внимая равнодушен, Не ведая ни жалости, ни гнева.

На самом деле Пимен совсем другой. Его нельзя назвать равнодушным к тому, о чем он повествует, а тем более к "добру и злу": для Пимена зло есть зло, а благо - наивысшее человеческое счастье. С какой же болью говорит летописец Григорию о том, чему ему пришлось стать свидетелем: "Привел меня бог видеть злое дело, Кровавый грех". Слова Пимена о случившемся злодеянии будут несколько раз повторены действующими лицами трагедии.

И как несчастье воспринимает Пимен венчание Бориса на царство, совершенное против божеских и человеческих законов:

И сколько печали, боли и сожаления в определении Пименом своей летописной повести:

Сей повестью плачевной заключу Я летопись мою.

Наивысшее предназначение жизни летописца Пимен усматривает в том, чтобы потомки узнали всю правду о жизни своих предков, правду истории: "Да ведают потомки православных Земли родной минувшую судьбу." Это может показаться странным, но юношеская жизнь Пимена была наполнена "кипением страстей". И лишь спустя много лет Пимен решил посвятить себя служению духовным целям:

Постой лоры лишь ведаю блаженство, Как в монастырь господь меня привел.

Летописец, мудрый и неравнодушный человек, имеет свое мнение обо всем. Он противник Бориса:

О страшное, невиданное горе! Прогневали мы бога, согрешили:

Владыкою себе цареубийцу Мы нарекли.

Как "горе" Пимен воспринимает "венчание" Бориса на престол, как деяние, совершенное против воли Бога и народа.

Свое человеческое предназначение летописец видит в том, чтобы рассказать потомкам о том, что было: "Да ведают потомки православных Земли родной минувшую судьбу… " "Блаженство" находит Пимен в служении Богу, в размышлении, в сосредоточенной работе. Свое "последнее сказанье" он пишет вдохновенно, испытывает радость от творчества. Внутренний облик летописца отличается спокойствием. Свой труд Пимен создает во имя высокой цели, поэтому он понимает, что рассказ о трагических событиях должен быть предельно правдивым, сдержанным. Мнение же его определенно: не может быть царем человек, не поддержанный народом, переступивший через убийство. В оценке Пимена - восприятие царя подданными.

Сцена "Ночь. Келья в Чудовом монастыре" "завязывает" сюжет трагедии. Пимен рассказывает Григорию об убийстве царевича Димитрия в Угличе, удовлетворяя его любопытство, называет даже возраст убиенного:

Да лет семи; ему бы ныне было - (Тому прошло уж десять лет. нет, больше:

Двенадцать лет) - он был бы твой ровесника И царствовал… После этого и возникла у Григория мысль объявить себя царевичем Дмитрием.

Свое настоящее "блаженство" мудрый Пимен находит в размышлениях, в сосредоточенном писании. И его наивысшая мудрость - это вдохновенный труд. На склоне лет Пимена занимает лишь его "последнее сказанье". Он весь в священном деле, которое совершается во имя высоких целей.

Сам Александр Сергеевич Пушкин замечал, что в образе Пимена нет никакого вымысла, это исторически достоверный характер. Писателю лишь хотелось собрать воедино те черты, которые он находил в старых летописях: простодушие, кротость, отсутствие суетности и пристрастности.

Борис Годунов как первый в России ярко выраженный царь "западник". Найдите в трагедии черты, сближающие реформаторскую политику Бориса, его духовный облик с будущим царствованием Петра I. Прочитайте финальные наставления Бориса сыну (сцена: "Москва. Царские палаты") и найдите в них сходство с этическими принципами Н. Макиавелли (трактат "Государь")? Чем эти принципы противоречат национально-православным устоям царской власти в России (соотношение "закона юридического" и "закона божьего")?

Борис Годунов был первым царём-"западником", предшественником Петра Великого. Н.М. Карамзин в своём труде "История Государства Российского" даёт характеристику деятельности Бориса Годунова по вопросу его прозападной ориентации.

Царь, предшествуя Петру Великому, отправлял за границу молодых россиян для обучения, а также приглашал учителей, докторов, ремесленников, художников, политических деятелей. Но против его просветительской деятельности выступала церковь. Главным её аргументом было то, что разность языков может нарушить единство в умах, а значит - единство в вере русского народа.

Именно при Годунове началось освоение Сибири, застраивание городов, развитие архитектуры, книгопечатания. Борис любил новшества и не боялся внедрять их в жизнь народа. В произведении Пушкина мы видим явно отрицательное отношение к нему всех приближённых. Возле царя нет ни одного человека, на которого бы он мог положиться. И Борис несчастен, душе его нет покоя, ничто не приносит радость:

Предчувствую небесный гром и горе.

Мне счастья нет. Я думал свой народ В довольствии, во славе успокоить, Щедротами любовь его снискать - Но отложил пустое попеченье.

Царь понимает, что не в силах завоевать народную любовь, что его деяния никогда не будут оценены по достоинству. Борис Годунов чётко осознаёт масштабность своих преобразований, знает цену своим поступкам и самому себе:

Я отворил им житницы, я злато Рассыпал им, я им сыскал работы - Они ж меня, беснуясь, проклинали!

Реформаторскую деятельность царя Бориса можно соотнести с деятельностью Петра Великого: ориентация на Запад, стремление к учению, к развитию всех возможных отраслей российского производства, науки. Годунов стремился прорубить окно в Европу, но ему не хватило уверенности, самостоятельности, независимости в духовном плане. Борис был крайне верующим человеком, как и все люди его эпохи. Это явилось одной из причин невозможности принятия им каких-либо радикальных мер.

Этих двух правителей сближает любовь к науке, образованию, западу. Новаторство, решительность, присущие им, помогли добиться значительных результатов в преобразовании устройства жизни нашей страны. Но Пётр вышел из своего сражения со старыми устоями, нравами, порядками победителем, сумев одолеть всех противников, и остался в русской истории первым императором-новатором, преобразователем. Тогда как Борис Годунов несёт на себе бремя прозападника и убийцы, затмевающее все его великие и добрые дела.

Сопоставим представления о власти русского царя и этические ценности в трактате Н. Макиавелли "Государь". В финальном наставлении Бориса Годунова своему сыну удивительно сочетаются набожность и холодный расчёт:

Будь милостив, доступен к иноземцам, Доверчиво их службу принимай.

Со строгостью храни устав церковный;

Годунов советует сыну избирать в советники "надёжного, холодного, зрелых лет, любимого народом", а в бояре - "почтенного породой или славой". Макиавелли пишет о том, что важно править в окружении людей, которые выбраны согласно желанию правителя. Так же важно обезопасить себя от врагов и приобрести друзей. И так как для правителя гораздо важнее внушать страх, нежели любовь, то зарабатывать симпатию и уважение в народе можно именно благодаря приближённым.

Борис Годунов говорит сыну о необходимости искусного вождя, а так же о том, что "привычка - душа держав", о том, что все опалы и казни, которые он установил, были вынуждены и сын может их отменить теперь, тем самым заслужив благословение народа.

Годунов призывает сына быть молчаливым, так как "не должен царский голос на воздухе теряться по-пустому". И здесь соблюдаются принципы, описанные в трактате: государь не должен вызывать презрения к себе, которое может быть спровоцировано изнеженностью, трусостью, непостоянством правителя, а также его невыдающимся умом, о чём, безусловно, скажет нам излишняя разговорчивость.

Несмотря на то, что в большинстве высказываний Бориса Годунова Пушкин повторяет идеи Н. Макиавелли, описанные в трактате, существуют и разительные отличия, связанные именно с глубокой взаимосвязью России и православия. Автор "Государя" не затрагивает религиозную стезю, тогда как Борис в своей речи сыну удивительным образом смешивает совершенно противоположные понятия.

Царь призывает сына к хитрости, у тому, чтобы руководствоваться умом и правильно, с политической точки зрения, выбирать соратников. Годунов, можно сказать, призывает к нарушению честного слова, к жестокости, что полностью допустимо с точки зрения Макиавелли.

В то же время правитель говорит о необходимости сохранить невинность, стыдливость, чистоту. Государь указывает на неизбежность падения души в будущем, если в настоящем ты предался "порочным наслаждениям". Тут же Борис упоминает и о традиционных понятиях о роли мужчины в семье:

В семье своей будь завсегда главою;

Мать почитай, но властвуй сам собою.

Ты муж и царь; люби свою сестру, Ты ей один хранитель остаешься.

Борис Годунов в своих представлениях о роли государя, о характере правителя и мужчины в общем собрал всё, что только возможно было собрать. Такие установки противоречат образу правителя как ставленника божьего. Он объединил совершенно несовместимые вещи, что совершенно не говорит в его пользу. Получается, что царь верит только в то, во что ему удобно верить, только в то, что ему подходит. Здесь большую роль сыграло и православие, в традициях которого существовала вся Россия, и холодный политический расчёт, в формировании которого приняла участие любовь Годунова к Западу.

Завязка конфликта и развитие действия: монолог Бориса "Достиг я царской власти…" их сцены "Царские палаты". Как она сам объясняет причины непонимания народом своей политики? Его отношение к вести Шуйского о воскресшей "тени" Дмитрия и чудесному видению "простого пастуха" в пересказе Патриарха?"Меры", которыми он пытается противостоять "чудному самозванцу"? Как вы определите смысл внутренней драмы Бориса и противоречий его сознания в этих эпизодах?

В своем монологе Борис упрекает народ в том, что: "Они любить умеют только мертвых". Народ уважает лишь мертвых правителей, а осознание поступков царя приходит только после его смерти. Все, что делал Годунов не может быть оценено современниками. Борис делал благо, чтобы возбудить к себе любовь людей. Он заискивал перед собственным народом, пытался купить его расположение к себе. Но этим еще больше настроил простых людей против себя.

"…Его монолог - самооправдание, попытка переложить свою вину на "других”. Эта духовная слепота не дает ему разобраться в природе народной нелюбви к нему - природе духовной, совестной", - пишет о монологе Годунова В. Непомнящий, - "тема совести появляется у него "между прочим” - как мечта об утешении". Ему противостоит мнение Г. Красухина: "О каком же утешении может мечтать Борис, знающий, что его совесть ему не поможет, ибо только чистая, или, как он называет ее "здравая", совесть "восторжествует // Над злобою, над темной клеветою"? А в словах Бориса о своей совести - унылая констатация жути и кошмара".

В законности собственной власти, царского чина Борис ищет внутреннюю, нравственную опору против воскресшего Димитрия. В первом "столкновении" Годунова и призрака молодого царевича победу на первый взгляд одерживает Борис: Шуйский убеждает царя в смерти Димитрия. Но, терпя поражение, Димитрий выигрывает схватку нравственностью. Рассказом о нетленности останков царевича Шуйский в некоторой степени утверждается святость Димитрия. Противоречивость поведения Бориса в этот момент заключается в том, что, осознавая собственный проигрыш святости Димитрия, Годунов, убежденный в то же время в лживости Самозванца, не придает ему сколько-бы то ни было важного значения. Способен ли святой на ложь?"Но. чем опасен он?", - спрашивает Борис Шуйского. Шуйский предостерегает царя, говоря о низких нравах черни, упрекая ее в "глухости к истине".

Столкновение неправедной власти и святости продолжается в сцене "Царские палаты". Борис, получив известие о вторжении Самозванца, стремится нейтрализовать его агитацию мирными средствами, не прибегая к репрессиям, и просит совета у патриарха. Патриарх Иов рассказывает историю исцеления слепца у могилы царевича в 1598 году и предлагает перенести его мощи в Кремль, в Архангельский собор.

Борис стремится принять меры для того, чтобы не допустить Лжедмитрия до Москвы. Но меры эти носят лишь военный характер: "Чтоб от Литвы Россия оградилась // Заставами; чтоб ни одна душа // Не перешла за эту грань". Но, если предположить, что наступающий на Москву - действительно царевич Димитрий. А царевич Димитрий - это, прежде всего, святая душа. Что для святой души барьеры, выставляемые Борисом? Что для нее любые земные преграды? Это - лишь психологическая граница, необходимая для успокоения души Бориса.

Годунов посылает войско против Димитрия. Но может ли земное войско победить войско, которому покровительствует Бог? Чудом в глазах народа является победа годуновского войска над войском Самозванца. Но не повод ли это для того, чтобы задуматься о том, что воевода - не святой, не царевич Димитрий, а самозванец.

Кульминация: встреча Бориса с юродивым в сцене "Площадь перед собором в Кремле". Образ Юродивого как "человека Божьего" в русской православной культуре. Как вы понимаете заключительную фразу: "Нет, нет! Нельзя молиться за царя Ирода - Богородица не велит"?

Согласно православным богословским источникам, юродивые - это люди, принимавшие на себя из любви к Богу и ближним, один из подвигов христианского благочестия - юродство о Христе. Полное уничижение личной гордыни, прорицание в безумных образах, смиренное принятие побоев и публичных унижений - изначальные характеристики юродства. Они не только добровольно отказались от удобств и благ жизни земной, но принимали на себя вид безумного человека. Народ изображен в трагедии Пушкина как мощная политическая сила, но сила вполне страдательная. Все попытки царя завоевать народные симпатии щедротами и благотворением оказываются тщетными. Естественно, что между властью и стихией мятежа не может быть даже негативных точек соприкосновения.

В трагедии Пушкина, в соответствии с духом изображаемой им эпохи, суд народа над царем облечен в форму религиозного нравственного приговора: "Нельзя молиться за царя Ирода", - говорит Юродивый. Но особого рассмотрения требуют парадоксальные слова: "Богородица не велит".

В церковном Предании Богородица является заступницей за самых страшных и отчаянных грешников, которых желает карать Ее Сын. В христианской традиции существует, пожалуй, единственное сказание, в котором повествуется, как однажды Божия Матерь отказалась от предстательства за грешников, - это "Хождение Богородицы по мукам". "Увидев это, заплакала святая и спросила: ”Что это за река и волны ее? ” И ответил ей архистратиг: ”Это река вся смоляная, а волны ее все огненные; а те, кто в них мучается, это евреи, которые мучили Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия; это все народы, которые крестились во имя Отца и Сына и Святого Духа и, называясь христианами, веруют в демонов… и удушают своих детей; за свои дела и мучаются они так”. И сказала святая: ”Пусть будет так по заслугам их”".

Пушкин, вероятно, знал это сказание. И его юродивый напоминает Борису об этом сказании словами "Богородица не велит". Царь Борис, по мнению юродивого Николки, оказывается виновным во всех упомянутых в приведенном фрагменте сказания грехах: он - царь Ирод, следовательно, гонитель Христа; христианин, обращающийся к колдунам, то есть доверяющий демонам; наконец, детоубийца. Для искупления всех этих грехов есть только одна возможность - покаяние и отречение от мира, но именно последнее оказывается невозможным для Бориса.

Сюжетная линия и образ Отрепьева в трагедии. Почему народ одного самозванца (искренне заблуждающегося) предпочитает другому (явному авантюристу)? Вспомните из курса фольклора сюжет социально-утопических легенд о природе "царя-избавителя". Как народ, приближенные Самозванца и он сам мифологизируют его личность. В каких эпизодах и почему авторские ремарки "Лжедмитрий", "Самозванец" неожиданно сменяются ремаркой "Дмитрий"?

В трагедии нет личности, которая по своему масштабу могла бы сравниться с Борисом Годуновым. Судьба преследует Бориса Годунова "тенью царевича" и "мнением народным". Поскольку орудием Судьбы выступают "тень Дмитрия" и народ с его "мнением", то народ выступает также иррациональной стихией, которая не подчиняется рациональным и этическим законам. Но народ не выступает как единое, аморфное целое. И в нем бытует совершенно другая, не мистическая, а прагматическая, рациональная оценка личности самозванца: на вопрос Лжедимитрия: "Ну! обо мне как судят в вашем стане?" военнопленный отвечает:

А говорят о милости твоей, Что ты, дескать (будь не во гнев), и вор, А молодец.

(сцена "Севск")

Этот "разумный" подход к "чуду", "явленному миру" Григорием Отрепьевым, отражает рационалистический дух общества, управлявшегося царем Борисом. Но народ недоволен отменой Юрьева дня и усилением гнета, он хочет перемен к лучшему. Гаврила Пушкин (лицо историческое) в трагедии, склоняя Басманова изменить присяге и признать за Самозванцем право на престол, произносит такие слова:

Но знаешь ли чем сильны мы, Басманов? Не войском, нет, не польскою подмогой, А мнением, да! мнением народным!

(отрывок "Ставка")

Что интересно и в данном случае немаловажно - слово "мнение" имеет далеко не однозначный смысловой ореол. В словарях оно ставится в связь с такими словами как "мниться", "казаться", "мерещиться".

Бояре также предполагают, что слух о самозванце может возбудить народ независимо от того, кто этот "удалец":

"Кто б ни был он, спасенный ли царевич, Иль некий дух во образе его, Иль смелый плут, бесстыдный самозванец. "

Народу необходим избавитель, независимо от того, кем он будет.

Исследователь А.Н. Веселовский, одним из первых взявшийся за изучение фольклорного мифа об избавителе в русской среде, видел в нем прежде всего отзвук старой немецкой легенды о "возвращающемся императоре". Однако, вернее всего, никакой миграции возникшего однажды сюжета не происходило. Возникала очередная легенда, связанная с именем очередного "избавителя". Судьба ее могла быть различной - она могла получить распространение или забыться вскоре после возникновения. Именно легенда порождала самозванца или самозванцев, и ее бытование в свою очередь зависело от их политического успеха и неуспеха . В годы особенно напряженных общественных кризисов жизнь легенды об "избавителе" могла не прекратиться с гибелью подхватившего ее самозванца. Деятельность Г. Отрепьева получила наибольший размах не только потому, что они были удачливее или талантливее, чем другие самозванцы, но и главным образом оттого, что потребность в "избавителе" в эти годы была особенно остра. Именно поэтому в России было несколько Лжедмитриев, вслед за которыми действовали еще самозванцы под другими именами.

Очередной акт отстранения от престола создавал очередную легенду о нем, но, если самозванец на "вакантное" место не объявлялся, легенда продолжала какое-то время существовать и без него. Так, в войсках И.И. Болотникова, потерявшего веру в Г. Отрепьева, "прибеглых" продолжали приводить к присяге "царю Дмитрию" - новому и неведомому, которого пока не было и который только должен будет явиться - после, когда будет Взята Москва.

В народном сознании постоянно жило представление о возможности и даже в каком-то смысле - в зависимости от ситуации в стране - необходимости прихода "избавителя". Но это, разумеется, была не легенда, а именно представление, элемент или свойство политического мировоззрения крестьянства в эпоху назревавшего кризиса феодализма, в эпоху крестьянских войн, царистских иллюзий и самозванчества.

Сходный сюжет широко известен в связи с идеализированным первопредком, "культурным героем" или богом, который, сотворив землю или часть ее, установив определенный общественный порядок, научив людей добывать огонь и дав им приемы охоты, рыбной ловли, ремесел, уходит и должен потом вернуться. Иногда герой странствует в "иных мирах" и затем воскресает, в других случаях его уход связан с появлением молодого героя, который должен его сменить. На этой стадии сюжет отражает примитивное представление о смене времен и, одновременно, об исторической повторяемости явлений.

В своем широко распространенном ритуальном варианте сюжет "возвращающегося героя" приобретал характер мифа об умирающем и воскресающем божестве, хорошо известном древним религиям Ближнего Востока и отразившемся в христианской легенде о распятии и воскресении Христа.

Таким образом, сложившиеся в русской традиции легенды об "избавителях" представляются скорее более поздними ветвями раннехристианских мифов о мессии. Веселовский придает особое значение тому, что в христианской письменности мессианские и эсхатологические (представляющие собой систему взглядов о конце света, искуплении и посмертной жизни) мотивы иной раз сопутствуют друг другу. "Избавитель" и антихрист постоянно подменяют друг друга согласно мифу, в котором "избавитель" приходит после антихриста перед самым концом мира. "Избавитель" - это в каком-то случае олицетворение Христа.

В легендах "избавитель" являлся в основном ради спасения народа от гнета - социального или национального. И народ ждет его - и дожидается в лице "расстриги" Григория Отрепьева.

В первых сценах (в келье) зовется он еще просто Григорием, даже без прибавления фамилии - достаточно неофициально. Но он и не "Гришка" - ему пока еще не дается никакая оценка, мнение о нем не предвзята. Он - обычный человек. О том, что Григорий взял на себя роль самозванца, о первых его действиях в этой роли, мы узнаем "из третьих рук", его третье появление тщательно готовится - и, когда он наконец появляется, автор называет его в ремарках не иначе как "Самозванцем", и вскоре после этого впервые, как будто случайно, в ремарке автор называет его "Димитрием" - на балу, когда он танцует с Мариной в первой паре. Самозванец хочет любви Марины, он не желает, чтобы она видела в нем только царевича:

"Забудь сама, что видишь пред собою

Царевича, Марина!"

но в ней нет чувств, она торопит его повести войска, взять власть и, даже когда он открывается ей, говоря о собственном самозванничестве, то немедленно слышит в ответ: ей все равно на его происхождение, лишь бы он сам в него верил и добился власти… И тут же под ее давлением он клянется "ни в дружеском заветном разговоре, ни под ножом, ни в муках истязаний" не выдать истинного своего происхождения - в следующем за этом монологе, где он гордо называет себя "усыновленным тенью Грозного" и называет себя царевичем, словно бы сам ненадолго в это искренне поверив. Пыл момента проходит, и Димитрий, еще не до конца вжившийся в это все же новое для него положение снова становится всего-навсего Самозванцем. Но и здесь он быстро приходит в себя и делает попытки заставить поверить в свое происхождение Марину и себя самого - когда она пытается угрожать ему открыть обман, он, в свою очередь, грозит ей уже своим происхождением, все больше веря в него:

"Кому поверят больше - польской деве

Или русскому царевичку?"

И уже Марина верит ему - кажется, верит всерьез, и останавливает его порыв:

"Постой, царевич. Наконец

Я слышу речь не мальчика, но мужа"

В следующий раз его назовут Димитрием в сцене битвы, когда победившие поляки славят, но уже не царевича - царя Димитрия. И Самозванец окончательно вживается в эту роль - теперь он Димитрий.

Развязка конфликта. Убийство Федора и Марии Годуновой приближенными Самозванца. Возможные трактовки и исторические источники заключительной ремарки "Народ безмолвствует" (в первых редакциях было: "Да здравствует царь Дмитрий Иоаннович!") Можно ли утверждать, что народ в трагедии Пушкина представлен ведущей и справедливой силой истории? Смысл народного "прозрения" в финале.

Пьеса Пушкина кончается на пронзительной, высоко трагической ноте. Вначале народ робкий и покорный ("Красная площадь"), слова юродивого звучат в одиночку, но постепенно надежда на избавителя растёт и народ становится противником царя. Эта надежда была оформлена в легенду о царевиче Дмитрии. Но у Пушкина развязка пьесы была представлена в трагическом и многосмысловом ключе. Убийство юного Феодора запятнало сиявший над Дмитрием ореол избавителя: в трагедии история вступила с легендой в драматический конфликт, выразившийся в новом колебании народного мнения, таинственным молчанием предвещавшего под занавес новый цикл исторических воздаяний.

Волнение народа приводит к новым бедам, он теперь в растерянности. Он не способен к решительному и активному действию, что выражается в ремарках: "Народ в ужасе молчит", "Народ безмолвствует". Обращает на себя внимание графическое оформление этой ремарки, не соответствующее тому, как обычно оформляются ремарки: она не заключена в скобки, слово "Народ" дано прямым шрифтом, как обозначение говорящего лица, а слово "безмолвствует" курсивом. Таким образом, ремарка графически подана как реплика.

Если говорить об истории возникновения ремарки, то надо сказать, что фраза "Народ безмолвствует" часто встречается в "Истории государства Российского" Н.М. Карамзина в отношении переломных моментов истории Отечества: при крещении Руси, снятии вечевого колокола в Новгороде, в "смутное время". Она становится вместилищем основного смысла истории русского Средневековья, неким обобщением и краткой характеристикой эпохи.

Существует еще один круг источников, который мог в большей мере вдохновить Пушкина на создание заключительной сцены его трагедии, чем Карамзин. Таковы были книги и статьи по истории французской революции 1789 г., попавшие в поле его зрения незадолго до того времени, когда он начал обдумывать и создавать своего "Бориса". У Пушкина была библиотека, посвящённая истории французской революции и её участникам. Например, выступление Мирабо на Учредительном собрании, которое приводит в своей книге Адольф Тьер, отсылает нас к пушкинской ремарке: "Мирабо берет слово и говорит: "Пусть мрачное молчание прежде всего встретит монарха в эту минуту скорби. Молчание народа - урок королям".

В.С. Листов и Н.А. Тархова выдвигают предположение, что Пушкин изменил последнюю ремарку под влиянием того, что в романе Булгарина "Димитрий Самозванец" автор "дважды заставляет народ кричать: "Да здравствует царь Дмитрий Иванович!" - один раз на площади, другой раз в корчме".

Если текст первого издания считать основным и каноническим, то нужно отказаться от народных сцен, исключенных Пушкиным при публикации трагедии. Если же печатать "Бориса Годунова" по одному из автографов, то придется завершить текст не ремаркой, а выражением народного восторга по поводу воцарения Лжедмитрия: "Да здравствует царь Дмитрий Иоаннович!".

Г.О. Винокур обращал внимание на тот многозначительный факт, что в "Борисе Годунове" "народ" значится как отдельный персонаж в списке действующих лиц и в таком же качестве фигурирует в авторских ремарках трагедии".

Следует обратиться к рассуждениям о народе в репликах и монологах действующих лиц. Народ постоянно предстаёт антигосударственной силой, настроенной на сокрушение порядка:

Живая власть для черни ненавистна.

Они любить умеют только мертвых -

Безумны мы, когда народный плеск

Иль ярый вопль тревожит сердце наше.

Изменчива, мятежна, суеверна,

Легко пустой надежде предана,

Мгновенному внушению послушна,

Для истины глуха и равнодушна,

И баснями питается она.

Но знаешь ли чем сильны мы, Басманов?

Не войском, нет, ни польскою подмогой,

А мнением; да! мнением народным.

Можно заметить, что там, где народ представлен собирательным действующим лицом, появляется некая комическая направленность - такой тезис выдвинул С.А. Фомичёв. Ранняя редакция имела иное название, а именно "Комедия о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве", насчитывала 25 сцен (в дополнение к общеизвестным были еще две - "Ограда монастырская" и "Уборная Марины") и кончалась не ремаркой "Народ безмолвствует", а как мы уже знаем возгласом народа: "Да здравствует царь Димитрий Иванович!" - и заключительной пометой: "Конец комедии, в ней же первая персона царь Борис Годунов. Слава отцу и сыну и святому духу. Аминь".

Очень часто режиссёры при постановке пьесы на сцене сталкивались с трудной проблемой изображения народа, как основной движущей силы истории. Если быть точнее, то речь здесь идёт не о комизме, а об особом смеховом мире средневековья, который Пушкин преподносит чётко и последовательно.

Что же воплощает в себе народ в пушкинской драме? Хаос, смуту, инстинктивное сопротивление системе. Когда народ вынужден подчиняться данной системе, то он обращает смех на себя. Смеховая культура проявляется не только в отдельных сценах с народом (эпизод с фарсовыми слезами в третьей сцене, вся сцена в корчме, передразнивание русским воином Маржерета), но и задаёт смеховой фон всей пьесы, всех происходящих событий. Это важно ещё раз подчеркнуть, так как на сцене народ героизируется.

Вместе с тем, Пушкин писал о "смешении комического и трагического", что наиболее ярко проявляется в сцене с Николкой-юродивым. С.А. Фомичёв замечает: "Вполне очевидно, что официальный тезис о народе как движущей силе истории можно привнести в драму Пушкина, только исказив, разрушив ее художественную ткань".

Народ противостоит царю-преступнику Борису. Но вину в трагедии несёт не только царь Борис, но и его антагонист - народ. Эта вина порождена смутой, "распадением связи исторического времени", вина неверного выбора.

Прямые указания в тексте пьесы на эту трагическую вину народа:

"Нельзя молиться за царя Ирода - Богородица не велит", - бесхитростно выражает "мнение народное" юродивый. Но молился же народ: в сцене "Москва. Дом Шуйского" мы слышим эту молитву из уст Мальчика:

Царю небес, везде и присно сущий,

Своих рабов молению внемли:

Помолимся о нашем государе,

Об избранном тобой, благочестивом

Всех христиан царе самодержавном.

Или в начале пьесы кается Пимен:

О страшное, невиданное горе!

Прогневали мы Бога, согрешили:

Владыкою себе цареубийцу

Мы нарекли…

Покаяние - это искупление греха. Но пьеса Пушкина кончается на пронзительной, высоко трагической ноте. С.А. Фомичёв: "Народ безмолвствует" - эта ремарка, появившаяся в окончательной редакции, в соответствии со всем смыслом пушкинской пьесы, означает не только молчаливое осуждение неправедной новой власти, не только предвестие падения Лжедимитрия, но и ужасную немоту собственной вины, когда грех уже осознан, а покаяние еще не наступило".

Список литературы

1. Фомичёв С.А. Предисловие: Пушкин А.С. Борис Годунов

2. Фомичёв С.А. "Борис Годунов" как театральный спектакль

3. Листов B. C., Тархова Н.А. К истории ремарки "Народ безмолвствует" в "Борисе Годунове"

4. Алексеев М.П. Ремарка Пушкина "Народ безмолвствует"

5. Лотман М.Ю. Историко-литературный комментарий

6. В. Василик: философия и богословие власти в трагедии А.С. Пушкина "Борис Годунов"

7. Успенский Б.А. Царь самозванец: самозванчество в России как культурно-историческое явление.

8. "Борис Годунов" А.С. Пушкин

9. "История Государства Российского" Н.М. Карамзин

10. "Государь" Н. Мариавелли

Похожие статьи
«Что такое доброта?» – сочинение. Сочинение-рассуждение на тему: «Что такое доброта?» – сочинение. Сочинение-рассуждение на тему: "Добро" Доброта делает нашу жизнь Краткая биография никитина ивана саввича и интересные факты из его жизни для детейКраткая биография никитина ивана саввича и интересные факты из его жизни для детей Харьковский национальный технический университет сельского хозяйства им петра василенко хнтусхХарьковский национальный технический университет сельского хозяйства им петра василенко хнтусх Черкасский национальный университет им богдана хмельницкогоЧеркасский национальный университет им богдана хмельницкого