Об изменениях в подходе к предмету «Русский (родной) язык»,
обусловленных новым образовательным стандартом, рассказывает
ведущий научный сотрудник лаборатории дидактики русского языка
Института содержания и методов обучения РАО,
кандидат педагогических наук Ольга Александрова.
Метапредметные образовательные функции родного языка определяют универсальный, обобщающий характер воздействия предмета «Русский (родной) язык» на формирование личности ребенка. Русский (родной) язык является основой развития мышления, воображения, интеллектуальных и творческих способностей; основой самореализации личности, развития способности к самостоятельному усвоению новых знаний и умений, включая организацию учебной деятельности.
Родной язык – это средство приобщения к духовному богатству русской культуры и литературы, основной канал социализации личности, приобщения ее к культурно-историческому опыту человечества. Будучи формой хранения и усвоения знаний, русский язык неразрывно связан со всеми школьными предметами, влияет на качество их усвоения, а в дальнейшем – на качество овладения профессиональными навыками. Умение общаться, добиваться успеха в процессе коммуникации, высокая социальная и профессиональная активность во многом определяют достижения человека практически во всех областях жизни, способствуют его социальной адаптации к изменяющимся условиям современного мира.
Родной язык – основа формирования этических норм поведения ребенка в разных жизненных ситуациях, развития способности давать аргументированную оценку поступкам с позиции моральных норм.
В свете актуализации метапредметных результатов обучения русский язык как учебный предмет в системе школьного образования приобретает особый статус, поскольку формирование основ функциональной грамотности является непосредственной задачей именно учебного предмета «Русский язык». Основными показателями функциональной грамотности на метапредметном уровне служат коммуникативные универсальные учебные действия. К ним относятся: владение всеми видами речевой деятельности, умение построить речевое взаимодействие со сверстниками и взрослыми, умение точно, правильно, логично и выразительно излагать свою точку зрения, соблюдать в процессе коммуникации речевые и языковые нормы общения, правила русского речевого этикета и другое. Развитие коммуникативных умений происходит в процессе овладения содержанием всех учебных предметов в школе, однако только на уроках русского языка этот процесс имеет целенаправленный характер.
Язык существует не ради самого себя, а для формирования мысли, передачи и получения информации, обмена мнениями, и мы начинаем осознавать его, думать о нем самом, лишь когда он нас как-то подводит в общении и мыслительном творчестве.
В.Г. Костомаров
Индикатором функциональной грамотности являются также по-знавательные учебные действия. И это тоже связано, с одной стороны, с коммуникативными учебными действиями, а с другой – с когнитивными. Язык и мышление неразрывно связаны (это основы теории обучения русскому языку), поэтому познавательные универсальные учебные действия выражаются в умении формулировать проблему, выдвигать аргументы, строить логическую цепь рассуждений, находить доказательства, которые опровергают или доказывают определенный тезис. Это и информационные умения по извлечению необходимой информации из различных источников.
Функциональная грамотность также предполагает сформированность регулятивных универсальных учебных действий: ребенок должен уметь планировать последовательность своих действий, изменять стратегию своего общения, осуществлять самоконтроль, оценку, самооценку, самокоррекцию.
Таким образом, сегодня в школьном курсе русского языка актуализируется направленность на достижение метапредметных результатов обучения. И в этом заключается новизна подхода, который определяется новым стандартом и реализован в Примерной программе. При этом метапредметные коммуникативные умения формируются на уроках русского языка на основе знаний об устройстве русского языка и об особенностях его употребления в разных условиях общения.
Примерная программа строится на основе коммуникативно-деятельностного подхода, поэтому содержание курса русского языка представлено в ней не только в знаниевой, но и в деятельностной форме. Каждый раздел курса предъявляется в виде двух блоков: под цифрой 1 дается перечень понятий, обозначающих языковые и речевые явления и особенности их функционирования; под цифрой 2 перечисляются основные виды учебной деятельности, которыми должны овладеть учащиеся в процессе изучения данных понятий.
В Примерной программе ут-верждается принятый в современной методике обучения русскому языку компетентностный подход, поэтому в ней выделяются три сквозные содержательные линии:
содержание, обеспечивающее формирование коммуникативной компетенции;
содержание, обеспечивающее формирование языковой и лингвистической (языковедческой) компетенций;
содержание, обеспечивающее формирование культуроведческой компетенции.
В учебном процессе указанные содержательные линии неразрывно взаимосвязаны и интегрированы. При изучении каждого раздела курса учащиеся не только получают соответствующие знания и овладевают необходимыми умениями и навыками, но и совершенствуют виды речевой деятельности, развивают различные коммуникативные умения, а также углубляют представление о родном языке как национально-культурном феномене. При таком подходе процесс осознания языковой системы и личный опыт использования языка в определенных ситуациях общения оказываются неразрывно связанными.
Содержание Примерной программы детализируется в тематическом планировании. Тематическое планирование представляет содержание программы по темам, а также включает характеристику основных видов деятельности учащихся на уровне учебных действий. Кроме того, в тематическом планировании указывается примерное количество часов на изучение каждого раздела курса.
Отличительной особенностью Примерной программы является ее направленность на достижение личностных, предметных и метапредметных результатов изучения предмета «Русский (родной) язык». Особо следует сказать о личностных результатах освоения выпускниками основной школы содержания курса русского языка. Они особенно важны сегодня, поскольку отражают ценностные ориентиры учебно-воспитательного процесса: воспитание уважительного отношения к родному языку, сознательного отношения к нему как к феномену культуры, понимания его роли в жизни человека, общества и государства; формирование представлений о речевом идеале и потребности ему следовать, способности оценить эстетические возможности русского языка.
Примерная программа определяет инвариантную часть учебного курса, за пределами которой остается возможность авторского выбора той вариативной составляющей содержания образования, которую автор считает возможной для реализации требований к освоению содержания программ основного общего образования.
Чем бы ни занимался человек, он непрерывно говорит и даже тогда, когда работает или отдыхает, слушает или думает. Человеку свойственно говорить точно так же, как ходить или дышать. Мы очень редко задумываемся над тем, что такое язык и как возможно общение с другими людьми? Воздействие языка на нас настолько универсально, что трудно с уверенностью и однозначностью сказать, является ли он врожденной способностью или мы научаемся говорить, постепенно овладевая им. Ясно одно, что осознание человеком собственного бытия в разнообразии своих отношений к миру, к другому и к самому себе в значительной мере определяется возможностями его языка. Язык предоставляет ему необходимые условия и средства преодолеть ограничения своего психосоматического опыта, выйти за его пределы и удовлетворить свои жизненные, познавательные и коммуникативные потребности.
Столь принципиальная роль языка в сознательной деятельности определяется естественной (психической и телесной) и культурно-исторической природой человека. Человек создавал язык как средство своей жизнедеятельности, с помощью которого он мог, как приспосабливаться к окружающей среде, раскрывать тайны природы и воздействовать на нее, так и выражать собственные состояния сознания и мысли, переживания, желания, воспоминания, сообщать что-либо другим людям.
Каждый из нас с момента рождения получает язык как уже готовую, существующую совокупность средств, правил, норм общения людей. Он использует их в целях передачи своих мыслей другому в форме письменной или устной речи. Когда речь построена по правилам языка, то она становится понятной другому человеку. Наша речь - это наша индивидуальная способность употребления языка как связной совокупности социально-значимых средств общения. «Дар речи» (выражение выдающегося ученого-языковеда Ф. Соссюра) - это способность, «произрастающая» из психических и телесных глубин человека, имеющая выраженную биогенетическую зависимость и использующая язык. Не вдаваясь в подробности различения речи и языка, укажем на общность их связей, укорененных в истории, культуре, обществе, общении людей, в человеческой психике и теле. Сопряженность языка и сознания, его роль в актах сознания заставляет нас, скорее, говорить о речесозна тельной деятельности человека. Воплощенный в речи, язык функционирует в сознании сообразно потребностям и целям человека в повседневной жизни и общении, в познании и оценке, в принятии решений, хранении, воспроизведении и передаче своего опыта другим поколениям людей. Тело, его органы, психика и сознание «пропитаны» свойствами речи.
Знаком называют взаимосвязь означающего (в форме письма, рисунка или звука) и означаемого (значения слова или понятия). Языковой знак соотносится, как правило, со словом, в форме которого усматривают минимальную единицу языка. Способность любого знака обозначать какое-то явление, свойство, отношение обычно называют его значением, или понятием. Например, с понятием о камне ассоциируется предмет со свойствами твердости, тяжести, формы и др. Совокупность свойств, образующих понятие о камне или значение слова «камень», никак не связана с произвольной последовательностью буквенных знаков или произносимых звуков к-а-м-е-н-ь, которые его выражают. Это понятие могло быть выражено каким угодно знаком - означающим, о чем свидетельствуют его написания и произношения в различных языках. Тем самым мы замечаем, что связь между знаком и значением, означающим и означаемым произвольна, т.е. она ничем не детерминирована ни со стороны знака, ни стороны значения. Знак и значение взаимно определимы: знак - всегда то, что имеет значение, а значение - это то, что обозначается знаком, выражается в его письменной, изображаемой или звуковой форме.
Надо заметить, что сам термин «знак» имеет длинную историю от античной философии до сегодняшнего компьютерного моделирования.
Уже Платон отличает способность языка представлять предметы через отношение подобия между означающим и означаемым от способности языка действовать на основе соглашения, договоренности. Произвольность знака отчетливее намечается у стоиков. Под означающим они подразумевали то, что воспринимается, а под означаемым - то, что понимается. Семиотические свойства языка, выражавшие его способности обозначения явлений, стали предметом философских исканий средневековых мыслителей от Августина до Фомы Аквинского. Свойства знака привлекают своей искомостью, универсальностью и разнообразием возможностей его употребления. Одни знаки отличаются от других по тому, как они обозначают предметы. Поэтому знаки всегда пытались расклассифицировать. С каждым видом знака ассоциировалась та роль, которую он играл в жизнедеятельности человека.
Одной из первых современных классификаций знаков считается разделение знаков на три основных вида, предложенное Ч. Пирсом.
Он выделил «иконические знаки», «знаки-индексы» и «знаки-символы». Иконический знак обладает сходством с тем, что он обозначает; знак-индекс может играть роль признака (дым - признак костра) или симптома (жар - симптом высокой температуры); знак-символ действует на основе договоренности о том, что он будет обозначать.
Наиболее распространенные классификации знаков, как правило, сводятся к разделению их на неязыковые и языковые, или на естественные и искусственные. Так, Гуссерль делит знаки на «знаки-указатели» и «знаки-выражения». Первые из них он относит к неязыковым знакам, представляющим или замещающим какие-либо предметы. Эти знаки не выражают сознание и не могут служить средством общения. Вторые знаки являются языковыми знаками, которые выражают акты сознания и служат средством общения людей. Существуют классификации знаков более общего вида. В них все знаки разделяются на естественные и искусственные; причем искусственные знаки, в свою очередь, делятся на языковые и неязыковые. Кроме того, языковые знаки подразделяются на естественные языки (например, национальные) и искусственные (например, языки науки), а неязыковые знаки - на сигналы, символы и другие знаки. Свойства искусственных языков математики символической логики, химии и т.п. производны от знаковых особенностей естественных языков человеческого общения.
Любой вид знака, независимо от того, в какую классификацию он включается, предполагает отношение между означаемым и означающим. Правда, сам характер этих взаимоотношений варьируется в зависимости от разных свойств, которые в них проявляются. Так, действие естественных знаков-признаков основано на фактической детерминации означающего означаемым. Тогда как сходство означающего и означаемого, например, в знаках-рисунках, поддерживается уже определенными соглашениями. А произвольный характер национальных языков или знаков-символов определяется главным образом конвенциональными (договорными) условиями. Например, под словом «стол» подразумевается соглашение о том, что оно будет выполнять функцию знака тех предметов, за которыми можно сидеть. Знак «+» выражает конвенциональное правило-символ арифметической суммы чисел или (если он красного цвета) - символ медицинской помощи. Если мы сталкиваемся, например, со знаками-аллегориями, то они могут быть выражены в форме художественного образа-символа (например, «Обрыв» - название романа И.А. Гончарова - является аллегорическим символом душевной драмы, жизненного «обрыва» героини). Знаки-жесты рук, пальцев, мимика лица, позы тела, пантомимы и т.п. обладают вторичными знаковыми свойствами и могут выполнять роль способов общения людей (например, «стрелять глазами» - жест человека, который стремится привлечь к себе чье-то внимание; «морщить лоб» - жест человека, думающего над чем-то илинедовольного кем-то). Знаки-сигналы содержат информацию, которая фиксирует отношения непосредственной зависимости между своим
источником и носителем (например, передача информации средствами радио- или телеграфными сигналами).
Таким образом, различия знаков (с какими бы классификациями знаков мы не сталкивались) относительны. Между знаком и тем, что он обозначает, не может быть никакой причинной связи. Просто знак может обладать элементами сходства с обозначаемым предметом, но может и не иметь никакого сходства с ним. Отсутствие сходства с обозначаемым предметом превращает знак в незаменимое орудие обобщения предметных свойств и отношений. Значение любых видов знака «прочитывается», когда сформулированы правила или условия договора относительно тех функций, которые он должен выполнять, когда носители языка определяют характер подобия в отношениях обозначения. Произвольность языкового знака может корректироваться желаниями людей уподобить его свойства каким-либо предметам, и наоборот, степень сходства означающего и означаемого уменьшается или усиливается в зависимости от того, какие правила-конвенции приняты в данном сообществе людей. Знание, закрепленное в значении слова-знака, воспринимается и расшифровывается благодаря языковым способностям человеческой памяти.
Память людей содержит в себе элементы логических, энциклопедических, лексико-семантических и прагматических способностей. Логические способности воплощены в особенностях дедуктивного или индуктивного вывода, а также в умении оперировать соответствующими знаками. Энциклопедические способности выражают наши знания языка. Лексико-семантические навыки основываются на использовании всевозможных приемов синонимии, полисемии, омонимии, а также на применении метафоры, метонимии и других смысловых фигур языка. Прагматические навыки обусловлены нашим языковым опытом, который позволяет использовать язык данной культуры с учетом ее исторических, социальных и других жизненных ограничений и в соответствии с нашими целями, потребностями, желаниями, интересами. С помощью языка мы фиксируем, запоминаем, храним, воспроизводим и передаем из поколения в поколение знания, приобретенные в нашей жизни, обмениваемся знаниями, которые накоплены в разных культурах.
Произвольные качества языка наделяют его не только неограниченным числом степеней свободы в общении людей, но и превращают язык в незаменимое средство выражения разнообразных актов или состояний нашего сознания: мыслительных, чувственных, эмоциональных, волевых, мнемических, а также производных от них актов и состояний убежденности, веры, сомнения, страха, вины и многих других. Использование языка в целях общения и выражения сознания сопряжено с речью в ее устной и письменной формах. При этом, как мы уже отмечали в предшествующем параграфе, внутренняя форма речи существенно отличается от внешней. Слушающий или адресат получает речевой стимул, какой-то фрагмент знания в форме устного, звучащего или письменного слова. Он затрачивает усилия, необходимые для расшифровки сообщения на фоне конкретных ситуаций общения и бытия. Каждое слово, словосочетание или высказывание обозначают предметы, действия, свойства, отношения. Обозначая их, язык как система знаков замещает предметный мир, его свойства и отношения. Например, слово «кошка» соотносится с определенным видом животных. С его же помощью мы фиксируем действие этого животного - «кошка бежит», выделяем конкретное свойство - «кошка серая», соотносим поведение кошки в определенной ситуации - «кошка бежит по лестнице» и т.д.
Речь является индивидуальным актом обращения человека к языку как социальному и культурному явлению. Она предполагает комбинаторную способность говорящего человека, его умение пользоваться языком для выражения чувственных образов, мыслей, эмоций, воли, памяти. Речь обеспечивается ресурсами органов речи человека, позволяющими артикулировать и произносить звуки и звукосочетания. Свободное комбинирование знаков и выстраивание их в нужные последовательности - высказывания, сделанные в устной или письменной форме, - есть основное назначение речи. Именно поэтому говорят, что без речи нет языка, хотя справедливо и обратное: без языка невозможно судить о речевой способности человека. Потребности общения людей диктуют соблюдение в речи формальных и нормативных предписаний языка: орфографических (написание), фонологических (произношение), синтаксических (организация предложения), семантических (значения слов и других элементов языка) и прагматических (особенности использования языка в конкретных ситуациях). Речеоформление актов или процессов сознания осуществляется средствами фонологии, синтаксиса, семантики и прагматики языка. Язык и речь обеспечивают выразительность сознания совместными усилиями.
Орфографические и фонологические свойства письменной или устной речи (комбинации букв или звуков, буквосочетаний или звукосочетаний, написание или произношение слов, предложений, текстов) корректируется в зависимости от особенностей действия всех остальных компонентов языка. Точно так же, например, речеоформление мышления, эмоций, воли или любых других актов или состояний сознания синтаксическими («синтаксис» в переводе с греческого означает построение, порядок, организацию) средствами языка находится под влиянием фонологии, семантики и прагматики. Семантические свойства (полисемия, синонимия и т.п.) отвечают за понятийное насыщение мышления, находясь под воздействием других языковых факторов. Наконец, прагматические особенности речи, зависящие от того, как пользуется языком его носитель, подчиняются фонологическим, синтаксическим и семантическим коррективам. Чем «ближе» речевое оформление сознания к нормам и правилам языка, тем меньше «зазор» между языком и речью. С прагматической точки зрения, язык рассматривается в качестве способа человеческой деятельности, в которой он приобретает главным образом инструментальное, операциональное и ситуативное значение.
Владея языком, человек удваивает свои возможности сознательного отношения к миру, раскрывая его средствами чувственного и языкового опыта. Язык оказывается в роли универсального посредника в отношениях сознания и бытия. Сознание человека может иметь дело с самим языком точно так же, как и предполагать существование внешнего мира. Из этого вовсе не следует, что язык тождественен бытию и сознанию.
Затрагивая вопрос о характере влияния языка и речи на наше сознание о мире, целесообразно вторгнуться в современную фило софию языка. Формирование в XX в. философии языка вызвало интерес к его природе, породило разногласия во взглядах и усилило конкуренцию между ними. Но в отличие от эмпирических и рационалистических парадигм традиционной онтологии и теории познания новые модели языка объединил общий тезис, согласно которому отношение сознания к бытию является языковым. Язык пронизывает все структуры бытия и сознания. Конечно, необходимо отличать существование внешнего мира от языка так же, как и отделять от языка сознание. Однако осознание внешнего мира человеком настолько тесно связано с языком, что стремление отдельных философов отделить сознание и бытие от языка - это противоестественный акт и по сути дела это невозможно. Ведь сознание бытия становится по необходимости полным лишь в языковых формах и с помощью языковых средств, а выражение актов сознания и обмен ими (общение) без языка трудно представить. Например, согласно Гадамеру язык превращает сознание в разговор и тем самым - в общение. Законы, причины, явления, свойства, отношения предопределяются значениями языка. Их нельзя понять иначе, чем через язык. Тот факт, что в мире существуют явления, свойства и отношения, ни у кого не вызывает сомнений. Но они конструируются с помощью языка и являются его конструктами. Язык становится способом осознанного конструирования мира.
Согласно гипотезе языковой относительности, как уже говорилось «реальный мир» жизни людей в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек, навыков того или другого народа. Различные языки по-разному формируют мировоззрение людей, согласно тому, как они понимают мир и выражают свое отношение к нему. Попадая в чужую страну, мы стремимся выучить язык и поначалу не замечаем языковой проблемы, вооружаемся словарями, прибегаем к помощи местных жителей и постепенно научаемся соотносить знакомые нам вещи с незнакомыми словами. Но вскоре, постигая чужую культуру, мы сталкиваемся с неэффективностью словарей. Чужой язык принципиально по-иному расчленяет, различает, классифицирует, измеряет мир. В некоторых национальных языках даже отсутствуют хорошо привычные для нас слова, например такие, как «закон», «работа», «движение» и т.п. Многие явления и отношения повседневной жизни чужие языки определяют иначе. Каждый язык описывает мир явлений на основе собственных смысловых возможностей. Одни языки базируются на принципах родовидового описания явлений, тогда как в других языках общие понятия могут отсутствовать, а, например, названия столь близких видов животных, как заяц и кролик, наделяются предметными признаками, отличными друг от друга.
Аналогичные затруднения возникают, если буквально принять разделение сознания и языка. С одной стороны, кажется разумным, например, что прежде чем говорить или писать, надо подумать. С другой стороны, как можно думать, не прибегая к языковым формам и средствам? Когда кто-то говорит, что он должен обдумать какую-то мысль, то он осознанно или не осознано делает это, находясь в пределах языковых требований. Мысль становится мыслью по мере того, как она оформляется в речи в соответствии с требованиями языка. Во всех случаях мысль должна найти выражение в языке и только тогда она будет считаться мыслью, доступной для другого человека и понятной ему. Не только мысль, но и переживания, эмоциональные состояния, волеизъявления наталкиваются на сопротивление языка, который оказывается то послушным, то враждебным средством для их выражения.
Автономия «царства сознания» и «царства языка», закрепившаяся в традиционной философии, сегодня представляется наивной и прямолинейной. Соотносить мысль с формой предложения и называтьпредложение законченной формой выражения мысли можно, если мы отдаем себе отчет в том, что сознание и язык тесно взаимосвязаны. Другими словами, мысль и язык связаны не просто формальным образом средствами речи. Язык проникает через речевую способность человека в самые глубинные, базальтовые уровни его телесной, психической, бессознательной организации и превращается в естественный механизм сознания. Если человек что-то не может проговорить в речи, то, по-видимому, это и не осознается им, и наоборот, то, что не осознается им, о том трудно что-либо сказать членораздельное и тем более сказать так, чтобы это было понято другим.
Сознание использует язык в качестве инструмента выражения бытия. Язык имеет строение, отличное от строения сознания. Но каждому слову языка, каждому предложению соответствуют определенная реальность бытия, реальность внешнего мира, реальность других людей. Слово не просто сообщает нам что-то о чем-то или ком-то. С его помощью мы удостоверяем сознание другого человека. Сознание других людей открывается для нас в слове. Слово заключено в культурную традицию, оно имеет свою собственную судьбу. Через слово, через текст сам человек и его сознание «включены» в традицию и культуру. Если один человек понимает предмет, то он это делает иначе, чем другой. В принципе познание мира и познание другого напоминает общение с чем-то чужим. Чужим может быть все: другие миры, истории, культуры, общества, сознания. Чтобы распознать чужое, нужно перевести с «чужого» языка на «свой». Механизм перевода с одного языка на другой - универсальный механизм жизнедеятельности, познания и общения людей. Благодаря ему достигается понимание людьми друг друга, понимание людьми современной эпохи людей других исторических эпох, понимание людьми одной культуры и одного общества людей другой культуры и другого общества. Через язык сознание связывается с культурой, а культура влияет на сознание через язык. Культура - это все, что люди делали и делают, а язык, как говорил Сепир, то, что люди думали, сознавали и то, что они думают, сознают. С культурологической точки зрения, язык не только механизм культуры, наследования, накопления знаний, обмена знаниями и опытом, но и способ осознания культуры.
Чем больше мы размышляем о природе языка, тем сильнее проникаемся убеждением, что близость языка к сознанию и бытию настолько велика, что трудно переоценить его роль в их выражении и обозначении. Именно поэтому разные философские позиции соглашались по поводу роли языка в жизнедеятельности человека. Как бытие не может быть предметом постороннего рассмотрения и познания (ибо человек не в состоянии выйти за его пределы и занять позицию стороннего наблюдателя), так и язык неразрывно связан с человеком и от него нельзя освободиться и прибегнуть к каким-то другим, неязыковым средствам, нельзя, по замечанию Витгенштейна, вырваться за пределы своей «лингвистической шкуры».
Сегодня исследование роли языка в познании и общении считается, пожалуй, одним из самых продуктивных подходов, дающих достаточно полное представление о его природе. С одной стороны, язык есть органическая способность сознания, связанная со всеми его структурами, а также с психикой, бессознательным, телом. С другой - язык рассматривается в качестве универсального средства общения со всеми вытекающими отсюда социальными и культурно-историческим следствиями. Преимущества такого подхода к языку заключаются в его междисциплинарных возможностях, которые соединяют в себе универсальность философских наблюдений и конкретные значения целого ряда специализированных областей знания (лингвистики, психолингвистики, психологии, дисциплин исторического, социального и культурологического циклов). Обсуждение функциональных назначений языка в рамках этой парадигмы проливает свет на разнообразные механизмы и структуры сознания. Благодаря фонологическим, синтаксическим, семантическим и прагматическим особенностям языка создаются необходимые условия его функционирования в сознании. Функции языка реализуют творческий потенциал сознания на продуцирование новых знаний, делают доступным для другого содержание нашего сознания, а содержание сознания другого - доступным для нас. Подобные когнитивные и коммуникативные акты сознания особенно важны, когда познание и общение становятся способами совместной деятельности людей.
Способность репрезентировать бытие в человеческом сознании по праву считается базисной функцией языка. Она реализуется в способностях языкового знака обозначать, замещать и обоб щать предметный мир, его свойства и отношения. Язык репрезентирует мир в сознании, опираясь на его репрезентирующие способности. Репрезентация - это родовая способность человека, его тела, психической организации отдельных органов тела, бессознательной психики, сознания, а не только языка. Интегральный характер человеческой способности представления не просто указывает на социальную, культурно-историческую, психическую и телесную общность происхождения сознания и языка. Существует три основных способа репрезентации бытия в сознании: репрезентация через действия, через перцепцию и через язык. Эти три способа репрезентации обладают относительной автономией, и взаимодействуют друг с другом.
Репрезентация через действие достигается за счет моторно-двигательных актов тела и его отдельных органов. Иногда этот вид репрезентации называют кинестетическим, а его эффект заключается в приобретении навыков действия с чем-либо. Например, представление о завязывании узла реализуется в определенной последовательности действий. Когда мы научились завязывать узел, то приобрели навык, закрепляя его в чувственной схеме или образе. Чувственная репрезентация знаний о том, как мы завязываем узел, «свертывается» в привычную схему и обретает «самостоятельность» в известных видах ощущений и восприятия. Языковая ре презентация процедуры завязывания узла, несомненно, учитывает кинестетический, двигательный и чувственный опыт его представления. Она полностью автономна и не связана с ним ни в пространственном, ни во временном отношении. Ее словесная форма фиксирует последовательность высказываний о том, как следует завязать узел, в обобщенном, знаковом виде. С помощью словесных инструкций операцию завязывания узла мы сами можем представить в чувственно-образной форме и воспроизвести ее в действиях, можем сообщить об этой операции другому, передать свой опыт завязывания узлов другому поколению. Связи кинестетической и чувственной репрезентации с ее языковыми аналогами убеждают в том, что они коренятся в коммуникативных и познавательных способностях языковых знаков.
Предмет, обозначенный словом, приобретает в языке знаковый статус с присущими ему конвенциональными свойствами. Кроме того, каждое слово-знак не только обозначает, но и обобщает. Общие признаки предмета или знания о предмете идентифицируются только через репрезентацию их в знаках. Поэтому каждый знак-слово всегда представляет предмет в его обобщенном виде. Познавательная роль знака состоит в том, что он обозначает и обобщает предметы на основании сходства или различия их признаков. Знание общего значения знака способствует ориентировке человека в постоянно изменяющемся мире, среди многообразия явлений, культур и т.п. Произвольность отношений означающего и означаемого приобретает принципиальное значение в языковой репрезентации. Дело в том, что одна и та же предметная область может быть представлена различными языковыми знаками, различными языками, различными системами знаков. Сообщая другим людям о том, как вы представляете предмет в своем сознании, вы по необходимости выделяете те слова и предложения, которым придаете первостепенное значение, которые выдвигаете на передний план, и те рассуждения, которые играют второстепенную роль и «задвинуты» вами на задний план.
Языковые знаки могут обозначать не только предметы действительности, но и вымышленные предметы или явления (например, знак такого вымышленного существа, как кентавр). В знаковой репрезентации художественными средствами также допускаются воображаемые сюжеты и вымышленные конфигурации языка. Границы, разделяющие особенности знаковой репрезентации предметов (явлений, событий) наблюдаемого и вымышленного (воображаемого) мира, должны строго очерчиваться. Особенно важно соблюдать правила репрезентации игровых образов в искусстве. Так, например, если актер при исполнении роли будет стремиться к предельной реалистичности образа, то это неминуемо повлечет за собой утрату знаковых достоинств вымышленного мира, который должен быть представлен в его игровом сознании, причем последствия подобного смешения могут быть непредсказуемыми. Рассказывают, что актер, игравший роль Отелло в одноименной трагедии Шекспира, в сцене удушения Дездемоны действовал настолько реалистично, что зритель, чтобы защитить жертву, выстрелил в него.
Репрезентативная функция языка очень тесно взаимодействует с его интенционалъной способностью. Свойства направленности, или интенциональности, языка выражают всеобщие и глубинные качества человеческого общения и сознания. Интенциональность языка проявляется, прежде всего, в словах-указателях (например, в указателях места вроде «там», «здесь», «сюда» и т.п., в указателях времени - «тогда», «когда», «теперь» и т.п., в указателях причины - «почему», «потому», «зачем» и т.п.). Перечень слов-указателей любого языка очень обширен и без их использования не обходится ни один вид человеческой деятельности. В роли указателей могут выступать определенные действия и жесты. Витгенштейн отмечал, что даже поднятие руки вверх означает интенциональное действие со всеми присущими ему силовым (энергетическими), познавательными (информационными, обобщающими) и коммуникативными (знаковыми, символическими) качествами. Направляющие, или указательные, функции языка заметно усиливают познавательный и коммуникативный потенциал сознания.
В номинативной функции языка реализуется способность слова называть, распознавать и сообщать сведения о предметах. Сразу оговоримся, что номинация становится возможной благодаря репрезентативным и интенциональным ресурсам языка и сознания. Называя предмет, мы одновременно его представляем в каком-то слове или словосочетании, указываем на него или на его свойства. Значение каждого слова - это знание, информация, обобщающая множество предметов, свойств или отношений, которое оно обозначает. Например, слово «дом» может обобщать любые постройки как жилища людей. Слова «я», «ты», «тот», «этот», «там», «тогда» и т.п. содержат обобщенные указания на отношение к каким-либо предметам (например, «этот дом», «тот человек»). Инструментально-познавательные возможности слова непосредственно зависят от его коммуникативных достоинств. Ведь называние предполагает не просто завершающий результат познания, но акт коммуникации, передачу сообщения. В истории человеческого общения значение слова может изменяться, слово превращается в многозначное или становится синонимом других слов.
При номинации обнаруживается действие прагматических факторов, задающих и конкретизирующих отношение человека к тому, что обозначается данным именем в целях повседневной жизни, познания и общения. Через номинацию сознательная деятельность человека приобретает общезначимый статус способов средств и форм общения. Номинативные средства языка позволяют осуществить: во-первых, познавательную функцию определения понятийной формы сознания, во-вторых, коммуникативную функцию согласования этой понятийной формы с требованиями общения. Подобная согласительная работа предполагает речеоформление структур сознания в соответствии с фонологическими, синтаксическими, семантическими и прагматическими требованиями языка. Как отмечал Л.С. Выготский, мысль не просто выражается в слове, а совершается в нем. Строй номинации, или называния, всегда разворачивается в речевое общение. Он согласуется с компетенцией человека, его информированностью о той предметной области, которая называется данным словом.
Широта и глубина номинации являются непременными условиями правильности значения слов и предложений. За наименованием могут скрываться состояния заблуждения сознания, неправильного или иллюзорного восприятия, ошибок в сознательных действиях и даже намерение сокрыть истину. Две установки влияют на номинацию. Одна из них выражается мнением-оценкой, а другая - мнени ем-утверждением или предположением. Например, при номинации слово «считать» может выражать мнение-оценку или оценочное суждение, содержащее значение истины или лжи («я считаю, что ты был не прав»). Тогда как слово «думать» или «полагать» выражает мнение-предположение и придает высказываниям, в которых оно встречается, значение предположительности или правдоподобности, например «я думаю (полагаю), что у него были причины опоздания». Отношения говорящего и слушающего определяются общим контекстом речевой ситуации общения с присущими ей пространственными и временными ограничениями.
В реальной речи ситуация называния отличается, например, от ситуации повествования (литературного, исторического, документального и т.п.). В ней говорящий реализует три функции:
· функцию указания на то, что является референтом в речевой ситуации;
· функцию информирования, сообщая слушателю то, что должен был или желает сказать (тем самым он берет на себя ответственность за истинность сообщения);
· функцию интерпретации и оценки того, что сообщается слушателю, окрашивая речь в эмоциональные тона.
Если вы в ситуации называния, например, описываете последовательность своих или чужих действий, то нельзя пренебрегать стоящей за ними «логикой жизни», т.е. вам надо соблюдать такую последовательность ваших поступков или поступков другого, в которой бы, например, «спящий студент не оказался бы идущим по улице».
Экспрессивная функция языка в сознательной деятельности человека осуществляется многими средствами. Разумеется, экспрессивные возможности языка используют ресурсы его репрезентативных, интенциональных и номинативных способностей. Ведь с помощью языковых средств мы выражаем любые наши отношения с миром, с другими людьми, с предшествующими и будущими поколениями. Но дело не только в том, что язык является универсальным средством выражения всего, с чем сталкивается в своей жизни человек. Помимо общих назначений языка быть средством выражения необходимо указать на экспрессивную специфическую роль, которую он играет по отношению к структурам сознания.
Прежде всего, это касается выражения эмоционального мира сознания, переживаний. Человек всегда находится в ситуации, когда он должен отдать предпочтение одним языковым средствам выражения своих мотивов по отношению к другим. Через эмоциональные слова и словосочетания человек выражает свое отношение к тому, что он говорит, оценивает и переоценивает. Заметим, что слово, выражающее эмоцию, не совпадает по своей структуре со структурой эмоции. Но через него можно передать порой тончайшие нюансы эмоциональных переживаний. Язык располагает богатыми возможностями передачи настроений человека, его положительных и отрицательных оттенков. Эмоциональная речь задействует разнообразные языковые средства. Это могут быть оценочные или ценностные суждения, простые эмоциональные восклицания (например, междометия типа «о!» или «эх!»), знаки грусти, печали, удивления, любопытства и т.п.
Выражая акты и состояния сознания, слово «живет» в самом языковой сознании насыщенной жизнью. Смысловой облик слов складывается, изменяется и обогащается на протяжении всей их истории и культуры употребления в различных обществах. Участвуя в речеоформлении сознания, слово «тащит» за собой весь груз своих прошлых значений. В познавательных возможностях слова пересекаются, сходятся все его прошлые и настоящие свойства. На подобном пересечении где-то умещаются новые возможности значения слова, в форме которых реализуются конкретные чувственные образы, мыслительные операции, эмоции, волеизъявления, любые другие процессы, состояния или структуры сознания.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Караваев Э.Ф. «Философия». М.: Юрайт-Издат, 2004.-520с.
2. Мигалатьев А.А. «Философия». – М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2001. – 639с.
3. Фролов И.Т. «Введение в философию». М.: Республика, 2003.-653с.
Для тех, кто не слышал об этой теории и не видел фильм, коротко изложу суть. Тема лингвистики раскрывается во вселенском, в прямом смысле этого слова, масштабе. Главная идея заключается в том, что изучая новый язык, вы начинаете мыслить по-другому. Тот язык, на котором вы думаете, влияет на восприятие окружающих вас событий, людей и вещей.
Покопавшись глубже, оказалось, что теория о влиянии языка на способ мышления - довольно популярная и обсуждаемая тема.
В начале 60-х годов прошлого столетия в Калифорнийском университете в Беркли было проведено исследование при участии англо-японских билингвистов. В ходе эксперимента их попросили описать происходящее на рисунках неоднозначного смысла. В зависимости от языка рассказчика, каждый раз получалась совершенно новая история. Например, изображение женщины, прислонившейся к кушетке, спровоцировало рассказчика поведать историю о попытке суицида после потери жениха на японском языке. А вот на отдельной сессии на английском этот же респондент описал женщину, занимающуюся шитьем.Вывод был таков: японские рассказы были более эмоциональны, а смена языка влекла за собой подключение связанного с ним культурного багажа.
Похожий тест проводили и при участии арабо-израильских билингвистов. Эти две культуры были выбраны не случайно, ведь именно они испытывали враждебность по отношению друг к другу на протяжении многих лет. Участников эксперимента попросили написать слова, имеющие отрицательные или положительные значения. Когда тест был подан на арабском языке, участники выбрали еврейские слова как отрицательные, но этот эффект исчез, когда тест был дан на иврите. Это доказывает теорию: их предубеждение против еврейских слов возникло в связи с тем, что они думали по-арабски во время выполнения задания, но не потому, что они могли иметь глубинные предубеждения против евреев.
Вывод ученых был таков: если искусственно поменять основной язык человека, одновременно с этим изменится и его способ мышления - сам того не замечая, он начинает видеть мир иначе.
Часто читая название на иностранном языке, в нашей голове непроизвольно всплывают образы и ассоциации, связанные с особенностями культуры и национальными символами страны.
И количество этих ассоциаций зависит от нашего уровня знания языка и культуры страны, в которой на нем говорят. В свою очередь, символы или слова на неизвестном нам языке не вызывают никаких образов.
Этот принцип действует и в искусстве.
Когда мы видим картины Репина или Брюллова, мы воспринимаем и понимаем лучше, чем полотна Боттичелли или Санти. Мы знаем, что эти люди говорят с нами на одном языке, и подсознательно мы чувствуем знакомое мышление, воспринимаем символизм и сюжеты картин ближе, чем творения их итальянских коллег.
Играем на культурной составляющей.
Наверняка, в каждом городе встречаются названия La pizza, La cucaracha и т.д.Какие образы всплывают в голове, когда вы слышите эти слова? Вы испытываете какие-нибудь чувства?Такие названия настраивают посетителей на атмосферу заведений, которая закреплена в культурной составляющей: в кухне, интерьере, экстерьере, любых мелочах. Важную роль играет и то, какие взаимоотношения складываются на данный момент (или сложились исторически) в отношении наших стран. Израильский когнитивист Шай Данцигер из университета имени Давида Бен-Гуриона (Негев) и Роберт Вард из Бангорского университета (Великобритания) утверждают: родной язык оказывает существенное влияние на наше отношение к другим народам и их культуре.
«Чужие» продукты.
На постсоветском пространстве существует стереотип: если продукт импортный - значит, качественный. Конечно, это - отголоски прошлого, когда импортные вещи имели статус «табу». Время прошло, а наше отношение к западному качеству никуда не пропало. И видя английские названия, мы подсознательно сопоставляем их с навязанными в прошлом стереотипами. К счастью, это не навсегда. Наша «закрытость» в прошлом имеет последствия сегодня. С каждым последующим поколением граница столетних предрассудков будет уменьшаться, а расширение познания других стран, их культур и принципов будут формировать нейтральное отношение и их принятие.
Стоит упомянуть и о тенденции называть «наш» продукт не «нашим» именем.
«На нашем языке название звучит не солидно» - крепко сформировавшийся стереотип. Мы начали немного отходить от него, используя названия на родном языке, но всё ещё пишем их латиницей.
Но одно дело, если с «импортного» в продукте только название, и вы это не скрываете (всё равно люди подсознательно будут приписывать ему западные характеристики). Другое дело - недоговаривать.
Существуют бренды, которые умышленно вводят потребителя в заблуждение относительно происхождения самой марки. Для этого и существуют истории о «вековых традициях» или «подлинном итальянском (чешском и т.д.) качестве». Логотипы таких марок создаются таким образом, чтобы у покупателя не возникало сомнений: он действительно покупает иностранный продукт. Из-за навеивания мысли о приобретении «престижной» марки, человек начинает чувствовать мнимое высокое качество этого продукта.
На английском красивее.
Подобрать кириллический шрифт, на котором название будет выглядеть так, как хочется - действительно сложно. Поэтому все идут более лёгкой тропой: берут красивый шрифт. Ну и название пишут соответствующим образом.
Не привязываемся к смыслу - только звучание.
Название на родном для потребителя языке будет подталкивать его к поиску заложенного смысла. Если слово, которое подобрали для названия, не знакомо потребителю или его нужно гуглить, отношение к нему будет проще.
Люди редко задумываются над смыслом там, где его нужно ещё и поискать.
Green grass green greens.
Выбирая иностранное название, мы отталкиваемся от ассоциаций и культурных символов, которые связаны с нашим мышлением и менталитетом. Играя со словами, мы пытаемся использовать значение того или иного слова (или словосочетания) на руку нашему продукту. Если рассматривать значение иностранного названия внутри национально-культурного восприятия этого слова, не сложно определить, какой эффект оно будет иметь (если речь идет о «нашем» продукте). Но если это импортный товар, то не факт, что производитель добьётся от названия того же эффекта, что и у себя на родине, он вряд ли учитывает особенности значения выбранного нейминга в контексте языка других стран. Мы не воспримем те символы, которые могли бы понять, будучи жителем страны-родителя этого продукта. Для нас это будет набор слов, не имеющих никакого смысла. Но люди, знающие английский, итальянский и другие языки на уровне их носителей, имеют возможность воспринимать такие названия совсем по-другому. Так, нашим родителям, не знающим английского языка, сложно прочесть и произнести любое «чужое» наименование, а понять его значение - тем более.
Язык может стать ограничителем.
В языках некоторых австралийских аборигенов нет слов «лево» и «право». Для обозначения направления они используют стороны света - север, юг, запад, восток, что развивает у них отличную пространственную ориентацию. Но они не поймут, куда идти, если объяснить им дорогу неизвестными ранее понятиями. Так, выбирая название, которое разойдётся за пределы вашей страны, нужно учитывать особенности определения этого слова в чужой языковой среде.
Излюбленная тема наших туристов - фотографировать иностранные названия, созвучные с ругательствами. Рассматривать их в смысловом контексте языка страны, где они отдыхают, им не интересно.
Чем больше языков - тем полнее картина мира. Если следовать гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа о том (структура языка влияет на мировосприятие и мировоззрение его носителей, а также на их когнитивные процессы), получается, что полиглоты имеют возможность видеть несколько картин мира, а это ключ к более богатому жизненному опыту.
Иностранные языки явным образом делают картину психологического мира более насыщенной, более богатой в описаниях того, как взаимосвязаны вещи и явления. Еще Людвиг Витгенштейн писал: «Мир человека таков, каков его язык».
И в завершение вернемся к нашему первому вопросу: “Как язык, на котором построен нейминг бренда, влияет на восприятие его потребителем?” . Ответ прост: ровно настолько, насколько бренд закладывает смысл в само название и какой акцент на него ставит. Фактор красоты названия, обычно, стоит перед смыслом слова или словосочетания, которое будет строить историю будущего бренда. При создании нейминга брать во внимание теорию «язык=мышление» или нет, зависит только от того, как вы оцениваете своих потребителей и то, к какому восприятию стремитесь. Ведь язык - это мысли.
Может ли человек сознательно изменять язык в каких-либо целях? Младограмматики, например, отвечали на этот вопрос отрицательно. Они верили в то, что язык существует по своим законам и не зависит от воли людей. Фосслер, напротив, считал все языковые изменения созданием отдельных выдаю-
390__________________________________________ Тема 14
щихся творческих личностей. Народу он отводил пассивную роль: принимать созданные великими личностями инновации.
Многие политические деятели и деятели культуры предпринимали разнообразные попытки реформировать язык своей страны: либо архаизировать, либо демократизировать, либо обогатить заимствованиями, либо избавить, очистить от заимствований, либо форсировать развитие избранного языка, либо затормозить развитие нежелательного языка и т. д. Изучение этих попыток показывает, что среди них были как удачные, успешные, так и неудачные, приводившие к отрицательным результатам.
Административные запреты пользоваться родным языком и предписания пользоваться языком неродным, обычно языком господствующей нации, не имели и не могут иметь успеха. Сложнейшая система языка, заложенная в мозгу человека, не может мгновенно исчезнуть и замениться другой системой по приказу. Овладение неродным языком - процесс длительный и сложный, к тому же он идет успешно лишь при желании и наличии сильных мотивировок.
После Октябрьской революции на одной из конференций в Дагестане обсуждался, например, вопрос: до каких пор мы будем терпеть в лакском языке такое некультурное явление, когда слово девушка относится к классу животных и только «замужняя женщина» - к женскому классу? Но это обсуждение не привело к изменению склонения лакского языка. Попытки перестроить парадигматику языка по приказу бесперспективны. Народное словоупотребление и формообразование останутся неизменными.
Для успешного воздействия на язык необходимо понимание закономерностей и тенденций развития, а также потребностей развития языка на данном отрезке времени. Реформа письма и литературного языка, проведенная в Московской Руси в XIV-XV вв. и известная под названием «второе южнославянское влияние», была нацелена на отрыв письменного языка от устной речи. Несмотря на поддержку правительства и всей культурной общественности своего времени, эта реформа оказалась бесперспективной и спустя несколько десятилетий письменный язык вновь сблизился с устной формой русского
Язык и общество
Языка, а большую часть южнославянизмов утратил или переработал.
Обратным примером является глубокая перестройка, произведенная в русском литературном языке в XIX в. А. С. Пушкиным. Она оказалась успешной и перспективной для дальнейшего развития русского литературного языка, потому что Пушкин нашел место для всей книжно-славянской и народно-литературной лексики и фразеологии, использовал все синтаксические структуры разговорной речи, создал прекрасные образцы использования всех языковых средств разных стилей русского языка. Но изменения в русском языке к началу XIX уже назрели, и Пушкин лишь талантливо реализовал их в своем творчестве.
Возможности сознательного воздействия общества на язык изучаются социолингвистикой. На их основе разрабатываются основные направления языковой политики.
Языковая политика - совокупность политических и административных мер, принимаемых государством для регулирования развития языка.
Языковая политика начинает проводиться с момента образования многонациональных государств, особенно в период капитализма. В это время создаются литературные языки, выступающие как наддиалектная система, позволяющая общаться между собой носителям разных диалектов данного языка. В основу литературного языка ложится, как правило, диалект столицы или другого крупного культурного центра государства. В многонациональном государстве возникает необходимость в языке межнационального общения, в период империализма усиливаются международные контакты и возникает потребность в языках международного общения.
Языковая политика проявляется в ряде преобразований.
Реформы письменности. Государство проводит реформы орфографии и пунктуации, может изменять алфавит или вносить в него коррективы. В 1917 году революционное правительство большевиков третьим своим декретом - после декретов о мире и о земле - приняло декрет о реформе русской орфографии (были отменены буквы ять, фита, ижица, твердый знак в конце слова).
392__________________________________________ Тема 14
Создание письменности. Государство может принять решение и организовать работу по созданию и введению письменности для ранее бесписьменных народов. После революции в СССР около 50 ранее бесписьменных народов получили письменность; в их числе такие крупные народы как башкиры, киргизы, мордва.
Ликвидация неграмотности. Государство заинтересовано в повышении грамотности своего населения и осуществляет целенаправленную политику в сфере обучения граждан. Уникален опыт России, где в период 20-30-х гг. XX века была полностью ликвидирована неграмотность, которая на 1917 г. достигала 78 %.
Языковой пуризм - борьба за чистоту языка, очищение его от иноязычных слов и оборотов. Это тоже форма влияния общества на язык. Пуризм XIX века в России возглавлял министр просвещения, адмирал в отставке Шишков, с которым вел постоянную полемику А. С. Пушкин: Но панталоны, фрак, жилет - всех этих слов на русском нет; Шишков, прости, не знаю, как перевести.
Пуристы предлагали заменить иностранные слова на русские - гимнастику на ловкосилие, пьедестал - на стояло, аллею - на ходырку, галоши - на мокроступы и т. д. Пуризм - это попытка внешнего вмешательства в язык, как правило, невежественная, связанная с игнорированием законов развития языка. Это движение может иметь кратковременный политический успех, но в конечном итоге народ сам отберет слова, которые ему нужны и избавится от тех, которые ему не подходят.
Языковое табу - это тоже влияние общества на язык. Табу - это запрет на употребление тех или иных слов и выражений. Это явление широко распространено в языках мира. Причинами табуирования тех или иных единиц выступают:
Страх - табуируются названия бога, мертвых, дьявола,
злых духов;
Деликатность - табуируется упоминание болезней,
смерти, убийства, физических и моральных недостаков;
Соблюдение приличий - не называются некоторые час
ти тела, понятия, связанные со сферой секса, физиологически
ми проявлениями организма.
Язык н общество
Иногда табуирование лексики вызывается политическими причинами. В конце XVIII века Павел 1 боролся с влиянием французской революции и запретил употребление слов общество, гражданин, революция - вместо них предписывалось говорить государство, обыватель, смута. Чилийский диктатор Пиночет, придя к власти, запретил употребление слова рабочий - предписывалось говорить работник физического труда.
Особенно сложными в языковой политике являются выбор и установление государственного языка, установление языка межнационального общения (последнее особенно важно для многонациональных государств), определение положения других языков по отношению к государственному. Для более глубокого понимания этой проблемы познакомимся с языковой ситуацией в разных странах мира.
Языковая ситуация
Языковая ситуация - это набор и взаимоотношение языков, используемых в определенной этнической общности или административно-территориальном объединении, в отношении которых население этих территорий придерживается определенных социальных установок.
Компонентами языковой ситуации могут быть как самостоятельные языки, так и их диалекты. Языковая ситуация бывает простой и сложной, а по числу участвующих в ней языков или диалектов - двух, трех- и более компонентной. Участниками языковой ситуации являются языки-макропосредники (английский в Индии, французский и английский в бывших африканских колониях), региональные языки, местные языки, ритуальные (культовые) языки.
Национальная языковая ситуация
В России по последним данным насчитывается 180 языков, из которых только 30 имеют устойчивую письменную традицию.
В России государственный язык и язык межнационального общения - русский. 25 октября 1991 г. был принят закон «О языках народов РСФСР», в котором русский язык объявлен государственным на всей террритории России. Этот статус русского языка подтвержден в Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 г. В Конституции записано: «1. Государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык. Республики вправе устанавливать свои государственные языки. В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком Российской Федерации. 3. Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития». Десять национальных республик в составе России объявили свои языки государственными наряду с русским. Таким образом, население национальных республик России двуязычно.
20 мая 2005 г. Государственная Дума РФ приняла закон «О государственном языке Российской Федерации», в котором подтвержден статус русского языка как государственного и обязательность его для использования на всей территории страны, но подчеркнуто, что это не умаляет прав народов России использовать свои языки. В нем также установлено, что надписи на иностранных языках должны дублироваться надписями на русском языке, намечены некоторые меры по совершенствованию подготовки учителей русского языка.
Вопрос с многоязычием по-разному решается в разных странах.
В Финляндии два государственных языка - финский и шведский, хотя шведов в структуре населения всего 6 процентов (300 тыс.). Изучение обоих языков обязательно в школах. В системе высшего образования можно обучаться на любом из них по выбору, как и защищать диссертации. Из 100 газет 12 издаются на шведском языке. Двуязычны официальные документы, объявления. Все служащие обязаны владеть обоими государственными языками; при вступлении в должность президент принимает присягу на двух языках.
Язык и общество___________________________________ 395
В Индии говорят почти на 800 языках, 66 % населения говорит более чем tía одном языке. Английский язык остается государственным наряду с хинди, мусульманское население пользуется английским и урду, в отдельных штатах используется английский и местный язык. Это значит, что английский язык выполняет роль языка межнационального общения в стране. На нем ведется официальная деловая переписка и осуществляется высшее образование, которое можно получить также и на хинди и в некоторых штатах - на родном языке. Таким образом, в Индии складывается трехъязычие - английский, хинди, родной.
В странах северной Африки английский и французский языки также выступают в роли языков-макропосредников - там, к примеру, 90 % ученых публикуют свои работы на английском языке. В качестве регионального языка в Африке укрепляет свои позиции суахили, на котором говорит более 60 миллионов человек - он является государственным в Кении и Танзании, на нем говорят в Бурунди, Заире, Малави, Мозамбике, Сомали, Руанде, в Судане, на Мадагаскаре и Коморских островах.
На Ближнем Востоке и в Египте роль регионального языка выполняет арабский язык, имеющий богатую литературную историю и широкое распространение.
В Швейцарии три государственных языка - немецкий (родной для 65 % населения), французский (для 18 %), итальянский (для 12 %); один процент населения говорит на ретороманском языке, идущем от древних этрусков. Жители страны имеют право изъясняться на любом из этих языков. Все важнейшие государственные указы и документы печатаются на четырех языках. В школах кантонов, где господствует один из государственных языков, обязательно в качестве факультатива предлагается преподавание еще одного из государственных языков. Судопроизводство ведется на трех государственных языках.
В Бельгии нет единого общегосударственного языка. В официальной сфере используются фламандский (6,5 млн носителей) и французский (3,5 млн) языки. На севере страны, во Фландрии все делопроизводство на государственном и муни-
396__________________________________________ Тема 14
ципальном уровнях ведется по-фламандски, на юге, в Валло-нии - по-французски. В Брюсселе 80 % населения говорит по-французски, но права фламандского языка тщательно оберегаются - в официальных документах, в устных обращениях соблюдается обязательное двуязычие. На двух языках делаются объявления на вокзалах, печатаются справочники, на двух языках написаны дорожные указатели, названия улиц. Если франкоязычный бельгиец проживает во Фландрии, он может обращаться в официальные учреждения и вести переписку на французском языке, но, чтобы стать бургомистром или занять любую выборную должность во Фландрии, франкоязычный бельгиец должен сдать экзамен на знание фламандского языка.
В маленьком Люксембурге существует немецко-фран-цузско-люксембургское трехъязычие. В начальных классах преподавание ведется на люксембургском языке, в средних - на немецком, в старших - на французском. Радиовещание пользуется люксембургским языком, телевидение французским, этикетки и объявления печатаются на немецком, основная часть периодики - на немецком. Выбор языка преимущественно обусловлен социальными факторами - люксембургский язык выступает как средство обиходно-бытового общения, немецкий используется более образованными слоями общества, французский - высшими слоями общества.
В Пакистане 24 самостоятельных языка и много диалектов, официальным является урду. В Непале на 9,5 млн. чел. 60 языков и диалектов. В Индонезии, где 150 млн. чел. принадлежат более чем к 300 народностям, используется около 200 языков, государственным является малайский. Но существует и несколько других литературных языков - яванский, сундинский, мадурский и и др. В Афганистане 17 миллионов жителей используют 30 языков, но более половины населения говорит на пушту, который резко отличается от второго по распространенности - дари. На Филлипинах 74 самостоятельных языка, 90% населения говорит на 10 основных языках, поэтому объединяет всех английский и тагальский языки. Для основного населения страны характерно трехъязычие - родной - тагальский (общефилипинский) - английский.
Язык и обшество
В Сингапуре четыре официальных языка - китайский, малайский, тамильский и английский. Последний объявлен рабочим языком и обязательным для всех.
В Эфиопии функционируют 85 языков, не считая английского, арабского и итальянского. Обучение в школах ведется на 15 языках.
Теперь понятно, почему в многоязычных развивающихся странах выбор языка на роль государственного или языка национального общения наталкивается на большие трудности. Сравнительно легко на роль общенационального выходит такой язык, который политически нейтрален, родствен местным языкам, является родным для большого числа жителей страны, равномерно распределенных по ее территории. Таков, например, вьетнамский язык во Вьетнаме. Но во многих развивающихся странах такого языка нет.
В таких языковых ситуациях возможно несколько политических решений. На роль общего языка избирается один из местных языков, известный наибольшему числу жителей страны, Население сохраняет двуязычие. Так обстоит дело в Камеруне, Гамбии.
На роль общего языка выдвигается древний язык с большой культурной традицией. Этот язык постепенно модернизируется (амхарский в Эфиопии, древнееврейский язык иврит в Израиле).
На роль государственного языка выбирается внешний язык - например, английский в Либерии, Сьерра-Леоне и др.
На роль государственного языка выдвигается язык бывшей метрополии, но статус государственного присваивается и нескольким местным, наиболее распространенным языкам (например, Индия, Гана, Нигерия, Уганда и др.).
Малые народы в многонациональных государствах постепенно переходят на языки более крупных народов. Исследование коренных языков народов Севера и Дальнего Востока в России показало, что в чукотских семьях на родном языке говорят с детьми 46 % опрошенных, на родном и русском 32 %, только на русском - 22 %. У эскимосов, которые живут вперемешку с чукчами, картина иная: с детьми на родном языке говорят 19%, на родном и русском - 22%, только на рус-
398___________________________________________ Тема 14
ском - 59 %. Народности, живущие на Сахалине, используют в общении с детьми в основном (76 %) русский язык и лишь частично родные языки (24 %).
Аналогичные показатели получены и по многим другим малым языкам. Таким образом, в России налицо общая тенденция к укреплению позиций русского языка при сохранении роли родных языков в обиходно-бытовом, семейном общении.
Мировая языковая ситуация
Процессы глобализации остро ставят многие языковые проблемы. Так, в Европейском сообществе девять официальных языков. Расширяется практика использования языков международного общения, к которым относятся официальные языки Организации Объединенных Наций: английский, испанский, китайский, русский, французский. Английский язык является официальным международным морским языком и международным торговым языком.
Точное количество языков в.мире установить трудно, и данные, приводимые разными учеными, колеблются от 3 тыс. до" 10-12 тысяч. Считают, что на конец XX века на планете насчитывалось примерно около 7 тыс. живых языков, из которых в ближайшее десятилетия должны сохраниться не более 600. На каждом из остальных говорят по нескольку тысяч человек, у 46 языков осталось по 1 носителю. Из 187 языков индейцев Северной Америки на 149 языках говорят только люди старшего поколения, дети эти языки уже не знают.
Российский филолог Вячеслав Всеволодович Иванов в 1991 г. в доме престарелых на о. Хоккайдо (Япония) беседовал со старой женщиной из айнов. Она еще помнила мифы на языке айнов. Женщина так обрадовалась интересу собеседника к своему родному языку, что попросила его: «Приезжай еще! Я знаю, тебе ехать издалека. Но здесь мне не с кем поговорить, кругом одни японцы».
По мере вытеснения малых языков вырастает роль нескольких основных. По количеству говорящих к середине XXI века они распределятся в такой последовательности: ки-
Язык и общество
Тайский, хинди и урду, английский, испанский, арабский. Делается прогноз на уменьшение роли английского языка. Даже в США рост испаноязычного населения во всех крупных городах меняет языковую политику президента. И он, и другие политики в предвыборной кампании нередко выступали по-испански. Отмечается рост интереса к японскому языку. С 70-х до 80-х гг. прошлого века число изучающих его иностранцев увеличилось с 77 тысяч до 580 тысяч человек.
Следует заметить, что параллельно с сокращением живых языков, идет и процесс дифференциации китайского (кантонский и байхуа), английского (американский, австралийский варианты) и нек. др., отражающий процессы миграции, дезинтеграции и интеграции государств.
В свете языковой политики рассматривается и вопрос о будущем языке человечества. Необходимость иметь общий язык для всех стран мира в настоящее время очевидна - мир становится единым, растет мобильность населения, открываются границы, происходят процессы глобализации.
Обсуждаются два пути создания общемирового языка - естественный и искусственный.
Идея создания искусственного международного языка выдвигалась еще в семнадцатом веке. В конце XIX начале XX вв. было создано несколько искусственных языков: эсперанто, волапюк, идо, интерлингва и др. Наибольший успех выпал на долю эсперанто. Эсперанто изучают десятки тысяч людей в разных странах, они переписываются на эсперанто, издают журналы, переводят на эсперанто разную литературу с естественных языков и т. д.
Успех эсперанто объясняется тем, что этот язык соответствует требованиям к «правильному» языку. В эсперанто богатая лексика и фразеология, построенная на международных корнях. Его грамматический строй логичен и строен, не имеет исключений и неправильностей. Эсперанто социально нейтрален и не дает преимуществ ни одному народу.
Разработка искусственных языков продолжается. Например, создается линкос - язык для возможных контактов с инопланетянами. Этот язык специализирован на передаче математических знаний и основ механики.
400__________________________________________ Тема 14
Естественный путь формирования единого языка связан с основной тенденцией развития международной языковой ситуации: постепенно укрепляются позиции мировых языков, формируется массовое двуязычие и многоязычие образованных слоев населения ведущих развитых стран мира, в международных организациях укрепляется официальный статус ряда мировых языков, происходит постепенное сближение языков по интернациональному словарному фонду.
Какой из путей формирования общемирового языка будет осуществлен, зависит от того, как будут протекать социальные процессы развития человечества.
Теоретическое языкознание накопило Значительный фонд знаний о языковой деятельности человека и уже сейчас способно обеспечивать решение разнообразных практических задач, которые ставит перед наукой о языке жизнь в области изучения и преподавания иностранных языков, в области перевода, кодифицирования и нормирования литературного языка, языковой политики и т. д.
Но многие аспекты языковой деятельности человека еще ждут теоретического осмысления и разъяснения.
Литература
Алпатове. М. 150 языков и политика 1917-1997: социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. М., 1997.
Алпатов В. М. Что такое языковая политика? // Мир русского слова, 2003, № 2, с.20-27.
Белл Роджер Т. Социолингвистика. М.,1980.
Верещагин Е. М. Психологическая и методическая характеристика двуязычия (билингвизма). М., 1969.
Дешериев Ю. Д. Социальная лингвистика. М., 1977.
Язык и общество
Журавлев В. К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. М., 1982.
Иванов В. В. Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему // Языкознание: взгляд в будущее. Калининград, 2002, с.6-86.
Карасик В. И. Язык социального статуса. М.,1992.
Копыленко M. M. Основы этнолингвистики. Алмааты, 1995.
Крысин Л. П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М.,1989.
Купина Н. А. Тоталитарный язык. Екатеринбург-Пермь, 1995.
Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика. М., 1996.
Михальченко В. Ю., Крючкова Т. Б. Социолингвистика в России //Вопр. языкознания. 2002, № 5, с. 116-142.
Никольский Л. Б. Синхронная социолингвистика. М.. 1976.
Новое в лингвистике. Вып. VII. М., 1975.
Стернин И. А. Введение в речевое воздействие. Воронеж, 2001.
Стврнин И. А. Общественные процессы и развитие современного русского языка. Изд.З. Воронеж, 2003.
Токарев Г. В. Концепт как объект лингвокультурологии. Волгоград, 2003.
Химик В. В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен. СПб., 2000.
Швейцер А. Д., Никольский Л. Б. Введение в социолингвистику. М., 1978.
Общее языкознание какраздел науки о языке....................................... б
Тема 1. Из истории теоретического языкознания............................ 8
Теоретические аспекты описания языков
в древнем мире и в средние века......................................................... 8
Возникновение сравнительно-исторического
языкознания........................................................................................ 10
В. Гумбольдт - создатель общего языкознания
как отдела лингвистической науки.................................................... 12
Натурализм - наивно-материалистическое направление в теоретическом языкознании
середины XIX в................................................................................... 13
Психологизм в языкознании XIX в.................................................. 14
Язык и народная психология в теории
Г. Штейнталя.................................................................................. 14
Проблема связи языка и мышления
в концепции А. А. Потебни........................................................... 15
Индивидуалистический психологизм
в концепции немецких младограмматиков.................................. 16
История языка и история народа в концепции
Ф. Ф. Фортунатова............................................................................. 17
Выдвижение новых теоретических проблем языкознания в полемике Г. Шухардта и К. Фосслера
с младограмматиками......................................................................... 18
Методы лингвистических исследований,
разработанные в XIX веке.................................................................. 19
Проблематика изучения системы языка в трудах
И. А. Бодуэнаде Куртенэ и Ф. де Соссюра....................................... 21
Структурализм в языкознании первой половины XX в.................. 23
Структурные методы изучения языка............................................... 27
Социолингвистика и психолингвистика
в зарубежном языкознании XX в...................................................... 28
Теоретическое языкознание в СССР (1920-1950 гг.)...................... 29
Теоретическое языкознание в России (1960-1990 гг.)..................... 31
Тема 2. Язык как общественное явление......................................... 38
Определение языка............................................................................. 38
Функции языка................................................................................... 39
Речевое общение................................................................................. 43
Функции общения............................................................................... 46
Социальные функции общения..................................................... 47
Социально-психологические функции общения.......................... 47
Индивидуально-психологические функции общения................. 50
Виды речевого общения..................................................................... 53
Индивидуальные особенности речевой деятельности..................... 59
Языковой паспорт человека.......................................................... 59
Языковая личность и коммуникативная
личность человека......................................................................... 61
Типы речевой культуры................................................................ 62
Коммуникативное поведение............................................................. 66
Формы существования языка............................................................ 70
Язык и другие системы передачи информации................................ 76
Коммуникативные системы животных......................................... 76
Невербальные средства передачи информации........................... 78
Искусственные системы передачи информации.......................... 79
Графические и музыкальные средства
передачи информации.................................................................... 82
Тема 3. Возникновение, эволюция и развитие языка................... 84
Возникновение языка......................................................................... 84
Процесс возникновения языка в хронологии.............................. 87
Становление языковой системы в филогенезе............................ 90
Основные закономерности эволюции
и развития системы языка.................................................................. 94
Синхрония и диахрония системы языка....................................... 94
Тенденции развития системы языка.............................................. 95
Изменения в подсистеме фонем................................................... 97
Изменения в лексической подсистеме языка.............................. 99
Изменения в синтаксической подсистеме языка....................... 106
Изменения в составе морфологических
Движущие силы изменений в системе языка.................................. 109
Проблема скачка в развитии языковой системы....................... 109
Факторы, обусловливающие изменения
в языковой системе..................................................................... 111
Теория давления системы............................................................ 112
Теория вероятностного развития языка..................................... 113
Теория инноваций........................................................................ 116
Теория антиномий........................................................................ 118
Проблема развитости языка............................................................ 122
Язык в глобальном обществе.......................................................... 124
Глобализация и перспективы развития языков мира.................... 127
Тема 4. Язык и мышление................................................................. 130
Философские концепции соотношения
языка и мышления............................................................................ 130
Психофизиологические и нейролингвистические
исследования проблемы языка и мышления.................................. 132
Относительная самостоятельность
мышления и языка............................................................................ 138
Тема 5. Знаковый аспект языка....................................................... 159
Из истории разработки проблемы знаковости языка.................... 159
Разработка знаковой теории языка
в советской лингвистике.................................................................. 161
Две концепции языкового знака
в современной лингвистике............................................................. 164
Типология знаков............................................................................. 165
Знаковая ситуация............................................................................ !70
Типология языковых знаков........................................................... 175
Принцип асимметрии языкового знака
и его означаемого............................................................................. 178
Тема 6. Аспекты языка...................................................................... 184
Речемыслительная деятельность................... ."................................ 184
Язык и речь....................................................................................... 186
Тема 7. Системный аспект языка............................................... 194
Философские концепции системности............................................ 194
как одного из свойств объективного мира..................................... 194
Изучение системного аспекта языка
в отечественной лингвистике........................................................... 197
О терминах система и структура..................................................... 197
Элемент и структура в системе языка............................................. 198
Некоторые свойства системы языка как целого............................ 199
Модели системы языка в современной лингвистике..................... 201
Моделирование системы языка и его цели................................ 201
Полевая модель системы языка.................................................. 204
Многослойная модель системы языка....................................... 208
Модель ассоциативно-вербальной сети
Ю. Н. Караулова........................................................................... 209
Динамическая модель системы языка........................................ 210
Лера Бородицки
Лера Бородицки - доцент факультета психологии, нейронауки и символических систем Стэнфордского университета. Она исследует, как язык, на котором мы говорим, влияет на наше мышление.
Перевод мой, не обессудьте.
Люди взаимодействуют друг с другом на головокружительно огромном количестве языков, которые отличаются друг от друга немыслимым количеством нюансов. Формирует ли язык, на котором мы общаемся, наш образ мира, наше мышление, наш образ жизни? Мыслят ли люди по-разному только лишь потому, что говорят на разных языках? Мышление полиглотов – остаётся ли оно неизменным, когда они переходят с языка на язык?
Эти вопросы соприкасаются едва ли не со всеми основными предметами полемики в науке о сознании. Их обсуждают философы, антропологи, лингвисты и психологи, они оказывают заметное влияние на политику, религию и право. Но если не принимать в расчёт постоянные дебаты, приходится признать, что эмпирических работ на эту тему до недавнего времени появлялось очень мало. Долгое время гипотеза, что язык формирует сознание, считалась в лучшем случае неверифицируемой, а в худшем – и гораздо более частом – попросту ошибочной. Исследования моей лаборатории в Стэнфордском университете и в Массачусетском технологическом институте помогли иначе посмотреть на этот вопрос. Мы собирали данные по всему миру: в Китае и в Греции, в Чили и в Индонезии, в России и в Австралии. И вот что нам удалось понять: действительно, люди, говорящие на разных языках, и мыслят различно. Даже незначительные мелочи грамматики способны оказать глубокое воздействие на наше мировоззрение исподволь. Речь – уникальный человеческий дар, основополагающий для самого опыта бытия человеческого. Оценка его роли в становлении нашего сознания поднимает нас на ступень выше в понимании самой природы человека.
Я часто начинаю курс лекций с вопроса в зал: какую когнитивную способность вы больше всего боитесь потерять? Большинство отвечает: зрение. Некоторые выбирают слух. Иногда остроумная студентка заявляет, что боялась бы потерять чувство юмора или чутьё на моду. Практически никто не отвечает спонтанно: «Мне было бы страшно потерять речь, язык». Но даже если некто лишится зрения либо слуха, или даже родиться без него вполне широкий социальный опыт получить эта потеря не помешает. Незрячие и неслышащие могут дружить, получать образование, трудиться, обзаводиться семьёй? Но те, кто не владеет речью – каково их существование? Обретут ли они друзей? Сумеют ли выучиться, найти работу? Создадут ли семью? Язык - настолько фундаментальная часть нашего опыта, настолько глубинная составляющая человеческого бытия, что сложно представить себе жизнь без языка. Но что есть язык: орудие выражения мысли или нечто, эти мысли формирующее?
Абсолютное большинство вопросов о количестве и качестве влияния языка на образ мышления начинается с того банального наблюдения, что языки отличаются один от другого. И ещё как отличаются! Рассмотрим гипотетический (весьма гипотетический) пример. Предположим, вы хотите сказать: "Bush read Chomsky"s latest book." [Буш прочёл/прочла последнюю книгу Хомски (Наум Хомски – знаменитый американский лингвист)]. Сосредоточимся вначале на глаголе "read." Коль скоро мы говорим по-английски, произношение "read" зависеть от времени глагола – мы должны произнести не «рид», а «ред». А например, в индонезийском языке не нужно, да и невозможно, изменять глагол по временам. Если же мы возьмём русский, то придётся изменять наш глагол «читать» не только по временам, но и по родам. Если в предложении речь идёт о Лауре Буш, то мы должны сказать «Буш прочла», а уж если произведение Хомски осилил сам Джордж Буш, то придётся сказать «Буш прочёл». Более того, русский язык изменяет глагол и по видам, то есть даёт им возможность указывать на полноту или, напротив, неполноту действия! В ситуации, когда Джордж Буш одолел только часть книги, и в ситуации, когда книга прочитана им от корки до корки, необходимо воспользоваться разными формами глагола «читать». В турецком языке требуется включать в глагол то, как именно вы получили информацию. Одна форма применяется, если вы собственными глазами видели, как Джордж Буш читал Хомски, и совершенно другая – если вы об этом прочли, услыхали где-то и даже если вам рассказал об этом сам Джордж Буш.
Очевидно, языки требуют от своих носителей разного. Но значит ли это, что говорящие на разных языках по-разному воспринимают мир и мыслят его? Те, кто говорит, по-английски, по-индонезийски, по-русски и по-турецки, различаются в приложении внимания, классификации и запоминании своего опыта только лишь потому, что говорят на разных языках? Для некоторых учёных ответ на этот вопрос очевиден. Они восклицают: да вы только посмотрите на то, как именно люди говорят! Нет никаких сомнений, те, кто говорит на разных языках не могут не обращать внимание на разные вещи и кодировать по-разному одни и те же послания. Только лишь потому, что отличаются языки.
Другая сторона баррикад, вместе с тем, не считает отличия в манере говорить сколько-нибудь убедительными. Все наши лингвистические доказательства недостаточны, они дают только малую часть доступной информации. Тот факт, что англоговорящие не вкладывают в глагол ту же информацию, что русскоговорящие либо турецкоговорящие, ещё не означает, что англоговорящие не обращают внимания на то, что актуально для русскоговорящих и турецкоговорящих. Это лишь означает, что англоговорящие об этом не говорят. Вполне возможно, что все жители Земли думают одинаково, подмечают одни и те же нюансы, но по-разному о них говорят.
А те, кто верует в кросс-лингвистические различия, считают, что все не в состоянии одинаково реагировать на одни и те же вещи. Если бы это было так, изучать другие языки было бы несложно и приятно. К сожалению, изучение нового языка (особенно далёкого от тех, что нам известны) – это всегда нелегко. Приходится обращать внимание на новый, отличающийся от привычного набор отличительных особенностей. Будь то нюансы бытия в испанском, очевидности в турецком или вида глагола в русском, изучение этих языков требует большего, чем зубрёжка словаря – пристального внимания к совершенно определённым вещам, которые позволяют получить необходимую информацию и включить её в свою речь.
Эти априорные аргументы в споре, формирует ли язык мышление, ходили по кругу столетиями. Одни утверждали: не может язык не формировать мышление, а другие спорили: наоборот, не может язык формировать сознание. Не так давно моя исследовательская группа и некоторые другие нашли способы эмпирически проверить ключевые гипотезы этой вековой полемики, и получили изумительные результаты. Вместо того, чтобы спорить, что должно являться истиной или не может являться истиной, предлагаю установить истину экспериментально.
Итак, я приглашаю вас в Пормпураау , небольшое поселение австралийских аборигенов на севере континента, у западного побережья Кейп-Йорка. Послушаем вместе, как народность, говорящая на языке Куук Таайорре , определяет расположение в пространстве. Вместо слов, обычных для европейских языков - левый, правый, назад, вперёд - определяющих пространство относительно наблюдателя, они, как и многие другие коренные жители Австралии, употребляют терминологию сторон света: севернее, южнее, на восток, на запад. . Причём названия сторон света употребляются во всех ситуациях, даже когда «у тебя на юго-восточной ноге сидит муравей » или «надо передвинуть кружку немножко северо-северо-западнее». У этой особенности есть вполне очевидное последствие: либо ты ориентируешься в сторонах света постоянно, либо не можешь общаться. Обычное приветствие на языке Куук Таайорре: «Куда ты идёшь?», а ответ – что-либо наподобие «На юго-юго-восток, недалеко» А если со стороной света вам не определиться, простым «Приветик» вы всё равно не отделаетесь.
Результатом становится яркое различие в способности к ориентированию и представлениям о пространстве между носителями языков, опирающихся на абсолютное положение в пространстве (например, Куук Таайорре), и носителями языков, опирающихся на положение вещей относительно говорящего (например, английского) Проще говоря, те, кто общается на языках вроде Куук Таайорре гораздо лучше англоговорящих ориентируются в пространстве и отслеживают своё местоположение, даже в незнакомых местах и неизвестных помещениях. И помогает им – фактически, принуждает их – не что иное, как язык. Натренировав внимание определённым образом, носители языка Куук Таайорре показывают результаты в ориентировании, которые, как кажется, за пределами сил человеческих. А поскольку пространство – фундаментальная сфера мышления, различия в образе мыслей на этом не заканчивается. Основываясь на представлениях о пространстве, человек строит более сложные, более абстрактные образы. Репрезентации времени, числа, звукоряда, отношений родства, морали, эмоций зависят от того, как мы представляем себе пространство. Так что, если Куук Таайорре иначе мыслят пространство, мыслят ли они по-другому, допустим, время? Чтобы проверить эту гипотезу я с Элис Гэби, моей сотрудницей, отправились в Пормпураау.
Итак, мы провели эксперимент: выдавали испытуемым наборы картинок, которые изображали некую временную последовательность: например, взросление человека, рост крокодила, поедание банана Задачей испытуемых было расположить картинки в порядке времени. Мы тестировали каждого по два раза, и целью тестирования было установить направление выкладывания. Если вы попросите англоговорящих выложить временную последовательность, они разложат карточки от прошлого к будущему, слева направо. Те, кто говорит на иврите, скорее выложат карточки справа налево, показывая тем, что направление письма играет здесь важную роль. А народности вроде Таайорре, которые не пользуются словами «левое» и «правое»? Как они будут поступать?
Таайорре выкладывали карты слева направо не чаще, чем справа налево, и от себя не чаще, чем к себе. Но их раскладка не была случайной; существовал определённый паттерн, весьма отличающийся от паттерна англоговорящих. Вместо того чтобы выложить изображения справа налево, они выкладывали их… с востока на запад. Таким образом, если они сидели лицом к югу, карточки ложились слева направо, если лицом к северу – справа налево, если лицом к востоку – по направлению к себе, и так далее. И это притом, что мы никогда не сообщали испытуемым, в какую сторону лицм они сидят. Таайорре уже это знали (гораздо лучше, чем я), но и спонтанно использовали пространственную ориентацию, чтобы продемонстрировать свои представления о времени.
Представления человека о времени различаются в зависимости от языка, на котором человек говорит и мыслит. Англоговорящие нередко говорят о времени, применяя горизонтальные пространственные метафоры (допустим, «лучшее впереди» или «худшее позади»). А вот китайскоговорящие для времени используют вертикальные метафоры (будущий месяц называется нижним, а прошлый - верхним). Подтверждено, что китайскоговорящие значительно чаще говорят о времени «вертикально», чем англоговорящие. Но значит ли это, что китайскоговорящие значительно чаще думают о времени «вертикально», чем англоговорящие? Проведём несложный мысленный эксперимент. Я встаю напротив вас, указываю на некую точку в пространстве и говорю: «Эта точка – сегодня. Где бы вы расположили завтра?» Отвечая на этот вопрос, носители английского языка почти всегда располагают «завтра» на горизонтальной линии с «сегодня». Однако китайскоговорящие часто указывают вертикально: в семь-восемь раз чаще, нежели англоговорящие .
Даже базовые аспекты восприятия могут подвергаться влиянию языка. Для примера, англоговорящие предпочитают говорить о времени в терминах длины («короткий разговор», «наша встреча затянулась»), в то время как испаноговорящие и грекоговорящие используют термины количества: «много времени», «большое время», «малое время», а не долгое или короткое. Наше исследование такой базовой когнитивной способности, как оценка длительности события, демонстрирует: испытуемые, говорящие на разных языках, различаются и по параметрам, связанным с метафорикой их родного языка. (К примеру, если просят оценить длительность, англоговорящие англоговорящих легче сбить с толку информацией, которая связана с дистанцией: например, если линия большей длины задерживается на экране дольше, чем более короткая. При этом грекоговорящих испытуемых легче сбить с толку критерием величины, когда на экране дольше задерживается более полный контейнер.
Тогда возникает важный вопрос: эти различия спровоцированы именно языком общения или каким-то другим аспектом культуры? Разумеется, что судьбы людей, говорящих по-английски, по-китайски, по-гречески, по-испански и на Куук таайорре различаются в мириадах аспектов и нюансов. Откуда же нам известно, что именно язык создаёт различия в их мышлении, а не какой-либо другой культурный аспект?
Существует лишь один способ ответить на этот вопрос: научить экспериментальную группу новому языку и исследовать, как новые знания повлияли на ход их мышления. В нашей лаборатории носители английского языка обучаются методикам описания времени, характерным для других языков. В одном подобном исследовании англоговорящих испытуемых обучали использовать для описания длительности метафоры, связанные с размером (как в греческом), чтобы описывать длительность (как в греческом языке, где вполне в ходу шутки вроде «фильм длинный, как сопля») или «вертикальные» метафоры для описания хода времени, как в китайском. С того времени, как англоговорящие научились говорить о времени в этих метафорах, их система когнитивных представлений становится похожей на систему представлений китайскоговорящих или грекоговорящих. Это позволяет предположить, что языковые шаблоны могут играть каузальную роль в создании мыслительных конструкций. На практике это означает, что, изучая новый язык, мы обретаем не только новый способ изъясняться, но исподволь осваиваем и новый способ мыслить. Если отвлечься от абстрактных концепций вроде пространства и времени, языки глубоко отличаются друг от друга даже в базовых аспектах зрительного восприятия – например, описания цвета. У разных языков палитра заметно отличается. В некоторых языках названий цветов значительно больше, чем в других, да и классификация цветов нередко не совпадает, и границы цветовых обозначений в различных языках не пересекаются.
Чтобы проверить, как различия в цветовой терминологии приводят к различиям в восприятии цвета, мы сравнили способность русскоговорящих и англоговорящих различать оттенки цвета blue. По-русски нет одного слова, которое обозначало бы ту совокупность оттенков, которую англоговорящие именуют "blue." Любой русский чётко различает синий и голубой цвета, тогда как для англичан это более светлые и более тёмные оттенки одного и того же blue. Означает ли это разграничение, что «синие» оттенки blue русскоговорящим легче отделить от «голубых» оттенков, чем носителям других языков? Да, опыт показывает, что это именно так и есть. Русскоговорящие быстрее различают свои синий и голубой, называющиеся по-русски разными словами, чем англоговорящие, которые все эти оттенки именуют одним словом: "blue". Никакой разницы во времени реакции англичане не демонстрируют.
В дальнейшем преимущество русского языка исчезло, потому что испытуемых попросили выполнить задание вербального вмешательства (параллельно с различением цветов читать вслух строку цифр). Зато когда вмешательство было не вербальное, а пространственное (запоминание некого визуального паттерна), русскоязычные испытуемые преимущество сохранили. Потеря преимущества при выполнении вербального вмешательства свидетельствует, что именно речь, вербальное поведение вовлечено в самые основные суждения восприятия – и язык сам по себе создаёт разницу в восприятии между носителями русского и английского языков.
Когда русскоговорящие испытуемые не имеют нормального доступа к речи, выполняя задание вербального вмешательства, значимые различия между русскоговорящими и англоговорящими исчезают.
Даже те языковые нюансы, которые на первый взгляд кажутся незначительными, оказывают далеко идущее воздействие на наше восприятие мира. Возьмём грамматический род. В испанском и других романских языках имена существительные принадлежат либо к женскому, либо к мужскому роду. Многие другие языки разделяют существительные на несколько разных родов (грамматический род в этом контексте будет означать нечто вроде класса или типа). К примеру, в некоторых языках Австралии шестнадцать родов, включая классы охотничьего оружия, псовых, светящихся вещей, или – вспомним знаменитую книгу лингвиста-когнитивиста Джорджа Лакоффа - "женщин, огня и опасных вещей".
Что значит для языка иметь категорию рода? В первую очередь это подразумевает, что слова, относящиеся к разным родам, грамматически изменяются по-разному, а слова, относящиеся к одному и тому же роду, грамматически изменяются одинаково. Требования языка могут изменять по родам местоимения, окончания наречий и глаголов, причастия, числительные и так далее. Приведу такой пример: чтобы сказать по-русски "my chair was old", то есть «мой стул был старый», вы должны привести и местоимение, и глагол, и прилагательное в согласие с родом существительного «стул», мужским. То есть использовать слова «мой», «был», «старый» - слова мужского рода. В мужском роде следует говорить и о живом существе мужского пола, например: мой дед был старый. А если, вместо того, чтобы говорить о стуле, мы упомянем кровать, которая по-русски женского рода, или о вашей бабушке, то придётся использовать женский род: моя, была, старая.
Неужели мужской род слова «стул» и женский род слова «кровать» заставляют русскоговорящих воспринимать стулья в какой-то мере похожими на мужчин, а кровати – в какой-то мере похожими на женщин? Оказывается, да. В одном из наших исследований мы предлагали немецкоговорящим и испаноговорящим испытуемым описать предметы, которые в немецком и испанском относились к различному роду. И что же? Полученные описания разнились согласно грамматическому полу. Например, в описании ключа – а это слово по-немецки мужского рода, а по-испански женского – немецкоговорящие выбирали эпитеты наподобие «твёрдый», «тяжелый», «зубчатый», «железный», «с бородкой», «полезный». В то же самое время испаноговорящие предпочитали прилагательные вроде «золотой», «вычурный», «небольшой», «милый», «блестящий», «крошечный». Чтобы дать описание моста, по-немецки женского рода, а по-испански мужского, немецкоговорящие употребляли слова «красивый», «элегантный», «хрупкий», «мирный», «изящный», «стройный», а испаноговорящие: «большой», «опасный», «длинный», «могучий», «тяжелый», «возвышающийся». Даже если опрос проводился по-английски, на языке, лишённом категории рода, общая картина оставалась той же. Результаты подтвердились и на нелингвистических заданиях, в частности, на поиске сходства между двумя рисунками. Таким образом, следует признать, что аспекты языка как таковые сами влияют на образ мышления носителей языка. Обучение англоговорящих испытуемых новым грамматическим системам рода влияет на репрезентацию тех или иных объектов в той же мере, в какой это обучение влияет на немецкоговорящих и испаноговорящих испытуемых. Очевидно, даже малейшие грамматические случайности, как, например, произвольное приписывание существительному того или иного рода, может воздействовать на представления о совершенно конкретных предметах
Нет необходимости подтверждать этот эффект в лаборатории; достаточно взглянуть собственными глазами на, скажем, галерею изобразительного искусства. Посмотрите на персонификации, то есть способы, которыми абстрактным понятиям: смерти, греху, победе, времени – придавался человеческий образ. Как же художник определяет, какого пола должны быть смерть или время? Как выяснилось, в 85% случаев выбирать ему не приходится; половая принадлежность абстрактного понятия предрешены его грамматическим родом на языке художника. Так, например, немецкие художники чаще изображают смерть в мужском обличье, в отличие от русских, более склонных рисовать смерть как женщину.
Сам факт того, что грамматические особенности, такие, как, например, род, могут оказывать воздействие на наш мыслительный процесс, потрясает воображение. И до чего настойчивы эти причуды: так, грамматический род касается всех существительных, а значит, влияет на то, как носители языка мыслят обо всем, что может быть обозначено существительными. То есть обо всех объектах видимого и невидимого мира!
Я привела несколько примеров, как язык формирует наши представления о пространстве, времени, цветах и предметах. Другие исследования касаются того, как особенности языка влияют на истолкование событий, восприятие причинно-следственных отношений, концентрацию внимания, осознание физической реальности, ощущение и переживание эмоций, ожидания от окружающих людей, рискованное поведение, и даже на выбор профессии или супруга. . Взятые вместе, эти результаты демонстрируют, что языковые процессы вторгаются в фундаментальные области сознания, бессознательно приводя нас от базовых концепций восприятия и познания к самым возвышенным абстрактным построениям и жизненно важным решениям. Речь занимает центральное положение в нашем опыте человеческого существования, и тот язык, на котором мы говорим, создает пути нашего мышления, мировосприятия, бытия.